Люди разбегались кто куда, сражение почти прекратилось. Из Большого зала, чьи двери сейчас были распахнуты, выскочил Бруствер. Кажется, он понял, в чем дело, поскольку, воспользовавшись всеобщим замешательством, начал затаскивать в зал ближайших к нему школьников. Через несколько мгновений Пожиратели возобновили бой, также решив прорываться внутрь, и в эти краткие секунды я, наконец, увидел источник гула — то, от чего пытались убежать обе воюющих стороны.
С лестницы в холл спустился самый настоящий смерч — плотный, темно-серый, не ниже пяти метров высотой. Слегка покачиваясь, смерч завернул к Большому залу, где Бруствер и несколько взрослых колдунов отбивались от стремившихся внутрь Пожирателей, а потом вдруг сменил свою изящную неторопливость на смертоносную стремительность.
Его верхняя часть изогнулась, нависнув над кучей сражавшихся и, словно гигантский пылесос, начала одного за другим втягивать в себя Пожирателей. На всякий случай я отошел к тяжелым, все еще закрытым входным дверям, предполагая, что центробежная сила просто разорвет затянутых туда людей, однако ничего похожего не случилось. Те, кто исчезал в смерче, так и оставались внутри — вихрь становился темнее, толще, но наружу ничего не выпускал. Пожиратели, у которых был шанс удрать, рванули к правому крылу, и я, зачарованный зрелищем голодной стихии, успел сбить с ног лишь двух последних беглецов.
Однако такое колдовство было слишком мощным и не могло длиться долго. Прошло не более минуты, как звук смерча изменился, скорость вращавшегося воздуха заметно ослабла. В конце концов смерч распался на темно-серые клочки, которые начали медленно падать на пол, словно куски ткани или листья сгоревшей бумаги.
Десяток секунд ничего не происходило, а потом случилось сразу две вещи. Попрятавшиеся Пожиратели выскочили из своих укрытий, а входные двери с улицы потряс настолько мощный удар, что несколько огромных болтов, удерживавших скобы и скреплявших части дверей, вылетели наружу и, словно гигантские пули, врезались в противоположную стену, лишь чудом никого не убив и породив целый град осколков.
Сражение разгорелось вновь. Входные двери методично сотрясались, словно по ним били тараном; огромные доски трещали, и все, кто находился поблизости, предпочли изменить свою позицию: бой переместился в коридоры, на лестницу и в Большой зал. В момент, когда они, наконец, открылись, разбросав по холлу крупные щепки и фрагменты камней, я уже находился на углу, где некогда стоял пожилой колдун. Плеть оказалась достаточно грозным оружием: никто не рисковал попадать в пределы ее досягаемости и держался на расстоянии. В правом крыле было жарче, чем в холле — вероятно, Гнев Шивы раскалил стены, которые до сих пор не могли остыть…
А потом я вдруг понял, что со мной больше никто не дерется. Я стоял в коридоре один. Битва шла где-то за спиной, у входных дверей, в холле и на улице; здесь же было пусто. Я замер, зная, кого сейчас увижу. До сих пор я не испытывал в бою никаких трудностей и сейчас понимал, что оставляя меня на первом этаже, Клайв Пирс руководствовался прагматическими соображениями и не собирался мне льстить. Мы с пожилым магом отступили под давлением численности противника, а не потому, что они были сильнее.
На полу коридора валялись факелы, потушенные разрывающим заклинанием, однако через проломы в стене, с улицы, где горела трава и несколько стоявших у озера деревьев, пробивался тусклый желто-оранжевый свет. Тейлор появился из темноты в противоположном конце коридора, где я начинал свой бой и где висела картина с мрачным колдуном на кладбище. Стоя в этой темноте, он вполне мог меня убить — по крайней мере, попытаться, — однако на уме у коменданта было нечто другое.
Я повел плетью, сосредоточившись, но не испытывая никакого воодушевления в связи с предстоящей схваткой. Некоторое время Тейлор молча смотрел на меня, а потом весь мусор, что остался на полу после взрывов — обломки дверей и оконных рам, камни, стекла, даже тела двух колдунов, погибших от моих игл, — начал медленно подниматься в воздух, и у меня не было никаких идей, что со всем этим делать.
Против их совокупной массы не помогло бы ни одно элементарное заклятье. Тейлор не торопился, словно давая мне время принять решение, однако я не знал ни одного безопасного заклинания, способного уничтожить такое количество камней, стекла и органики. Гнев Шивы или Адский огонь могли бы кое-что из этого сжечь, но в небольшом пространстве коридора вызывать их было чересчур рискованно, поэтому, когда поднятые в воздух предметы полетели в мою сторону, я быстро убрал плеть и отскочил с их пути в ближайший разрушенный класс.
Конечно, это было не слишком смело, да к тому же обернулось против меня. Температура в нагретой Гневом Шивы комнате оказалась гораздо выше, чем в коридоре. Если бы через секунду камни и мусор не пронеслись мимо, с грохотом обвалившись у противоположной стены, мне пришлось бы покинуть замок и выйти через пролом на улицу, спасаясь от обжигающего воздуха и раскаленных стен.
Когда я выглянул в коридор, Тейлор был на прежнем месте. Вероятно, теперь наступила моя очередь. Я сделал шаг вперед, однако комендант предупреждающе поднял палочку. «Не хочет ближнего боя», подумал я и решил пока не слишком оригинальничать, прибегнув к магии стихий и вновь послав вперед ледяные иглы.
Тейлор легко закрылся от них щитом, но пока иглы летели, я преодолел несколько метров коридора и остановился почти на середине, желая оказаться как можно ближе к коменданту, чтобы задействовать огненную плеть.
Через секунду после того, как стихийное заклятье исчезло, Тейлор взмахнул палочкой, и из ее конца вылетели две белых туманных нити, изгибающиеся и извивающиеся, словно призрачные змеи. Я понятия не имел, что это такое, и обратился к заклятью, которым несколько часов назад уничтожил веревку Макгонагалл. Огонь, вырвавшийся из прочерченной полосы, не мог сжечь нити, зато удерживал их на расстоянии, не давая ко мне подобраться.
Такая дуэль мне совсем не нравилась. По сути, ничего еще не началось — мы только обменивались любезностями, — но я понимал, что Тейлор отразит практически все мои заклинания, а вот я на каком-то этапе уже не смогу обороняться.
Когда Тейлор убрал свои нити, и наступила моя очередь, я вызвал плеть и решительно устремился вперед. Комендант вновь направил на меня палочку, указывая, чтобы я оставался на месте, но подобная тактика вела к проигрышу, и я не обратил внимания на предупреждение. В следующую секунду на меня обрушился целый дождь белых призрачных стрел. Поняв, что я собираюсь прорываться, Тейлор перешел от любезностей к настоящему бою.
Теперь каждый шаг давался мне с огромным трудом. Тейлор посылал в меня самые разные заклятья, словно проверяя, на что способна плеть, однако ни разу не пытался ударить Авадой. Пока что плеть отбивала или меняла курс всех его заклинаний, но с каждым разом мне становилось все труднее, и если я хотел ближнего боя, то должен был отвоевать свое право в него вступить.
И вот настал момент, когда очередная молния, тонкая и активно ветвящаяся, преодолела вращение огненной плети. Часть силы заклинания все же удалось погасить, но отдельные его фрагменты прошли сквозь огненный барьер. Заклятье сбило меня с ног и отбросило к пролому в стене. Плеть погасла, однако палочку в руке я удержал. Действие заклинания чем-то напоминало Круцио, вызвав боль во всем теле, но ее можно было терпеть. Тейлор не снижал напора: я лишь успел закрыться Протего и поскорее отполз в разрушенный класс.
Это было ошибкой. Температура здесь оказалась гораздо выше, чем в классе, где я прятался от летящих камней. Я начал подниматься, чтобы не обжечь руки и спину, но в ту же секунду в проломе возник Тейлор. Он буквально пригвоздил меня к полу своими молниями, не оставив ни единого шанса сменить Протего на иное заклятье. Я держал перед собой щит, отчетливо понимая, что если не выберусь из этой печи, то скоро потеряю сознание от ожогов и раскаленного воздуха.