Я собирался перенести тело в Хогвартс, а потом отправиться спать. После бессонных суток, проведенных в бою, да еще и попав под несколько заклятий, я бы все равно не надумал ничего путного. Наколдовав носилки, я уложил тело, отыскал палочку и сунул ее в задний карман брюк. Левитируя носилки перед собой, я вышел из хижины и, отойдя на достаточное расстояние, опустил их на землю. Было нечто, что мне хотелось сделать, но сделать этого я не мог, а потому ограничился осуществлением только части своего желания. Повернувшись к Визжащей хижине, я нарисовал в воздухе яркий узор Гнева Шивы и резким взмахом послал его вперед. До сих пор я ни разу не видел действия этого заклинания, использовав его впервые лишь сегодня ночью, и то в закрытом каменном помещении, и сейчас получил возможность оценить всю его мощь.
Едва золотистый узор коснулся деревянных стен, как весь дом мгновенно охватило пламя. Человеческий глаз не был способен уследить за тем временным отрезком, что прошел между этим прикосновением и распространением заклятья. Вот узор коснулся стен, а вот хижина вспыхнула, словно облитая бензином солома. Прошло несколько секунд, и огонь исчез так же внезапно, как появился. Сгорело все; от двухэтажного строения не осталось даже гвоздей. Я поднял носилки и двинулся вперед.
В замке продолжалось празднество, но великаны от озера куда-то пропали, а кентавры начали покидать территорию школы. Свое дело они сделали, и теперь можно было возвращаться домой, в прохладный темный лес, подальше от человеческого шума и суеты. Я заглянул в комнату, где много лет назад вместе со своими будущими однокурсниками ждал первого входа в Большой зал, и найдя ее пустой, положил носилки на один из столов у стены. Потом вынул из заднего кармана палочку и оставил с краю.
Обычно в таких случаях полагалось что-то сказать, но церемонии прощания всегда вызывали во мне ощущение фальши. Мертвая плоть нас не слышит, а обратиться к духу можно где угодно. Я сделал шаг назад, подумав, что это вызовет во мне какой-то эмоциональный ответ, но внутри было лишь ощущение пустоты. Тогда я развернулся, вышел из комнаты, оставив дверь открытой, и направился к лестнице в подвал.
Шум празднества, хоть и приглушенный каменными стенами, проникал даже в спальню. Мне хватило сил стянуть с себя одежду и разобрать постель, но как только голова коснулась подушки, я мгновенно уснул и больше ничего не слышал.
Меня разбудил шорох и яркий свет, пробивающийся сквозь веки. Несколько секунд я пытался снова уснуть, но шум не стихал, свет не гас, и я, приготовившись высказать Пирсу все, что думаю о его возне, перевернулся на спину, привстал на локтях и с трудом разлепил глаза.
В комнате находилось трое незнакомых мужчин. Один, рослый брюнет с коротко стрижеными волосами, занимал позицию у двери, держа наготове палочку. Прямо передо мной, прислонясь к спинке кровати Нотта, стоял второй, а третий, длинноволосый тип в круглых очках, аккуратно просматривал содержимое моих книжных полок.
Увидев, что я проснулся, мужчина напротив выпрямился, и я потянулся за палочкой, но на привычном месте ее не оказалось. Мужчина выразительно похлопал по карману своей мантии, а потом сказал:
— Поднимайся, Линг Ди.
— Вы кто? — спросил я.
— Собери рюкзак. Возьми самое необходимое. И не пытайся применять магию, иначе нам придется тебя обездвижить. Ты ведь не хочешь, чтобы он тебя одевал? — Мужчина кивнул на рослого брюнета, который немедленно осклабился.
— Кто вы? — упрямо повторил я.
— Оденься потеплее — свитер, или что ты там носишь… Деньги есть? Забирай все.
Прежде, чем я успел ответить, мужчина в круглых очках снял с полки книгу, которую зимой дал мне Снейп.
— Смотри, что у него есть, — обратился он к своему коллеге напротив.
Тот быстро пролистал книгу и вернул ее очкарику.
— Тем более, — сказал он и вновь посмотрел на меня. — Не теряй времени, иначе пойдешь под Империо.
Эти люди отличались от авроров не только отсутствием форменных мантий. Они были спокойными, а не суетливыми; уверенными, но не наглыми, и не казались бестолковыми или недалекими, каковые качества я считал неотъемлемой характеристикой большинства полицейских, будь они магглами или волшебниками. Особого выбора у меня не было, тем более в отсутствие палочки, и я начал собираться, слегка удивляясь собственному спокойствию, но потом сочтя его компенсацией всего пережитого за последние сутки.
— Это что? — спросил очкарик, копавшийся теперь в ящиках моей тумбочки.
— Ключ, — ответил я и натянул на себя свитер.
— Вижу, — сказал мужчина. — Ключ от чего?
— Не знаю, — буркнул я. — Мне его по завещанию оставили.
— Возьми, потом разберемся, — сказал тот, что стоял у кровати Нотта. — И книгу не забудь.
Я выложил из рюкзака все учебники и конспекты и начал думать, что же мне с собой взять.
— Быстрее, Ди, — поторопил мой собеседник. Я бросил в рюкзак мешочек с галеонами, перья, несколько листов бумаги, чистую футболку и застегнул молнию. Мужчина указал на дверь, и брюнет открыл ее, пропуская меня вперед.
Замок был тихим и пустынным. Портреты спали, двери в Большой зал оказались закрыты, мусор, валявшийся в холле, убран. На улице выяснилось, что сейчас ночь; значит, я проспал больше половины суток. Посреди залитого лунным светом двора стояло несколько человек. Обогнув груду камней, мы направились к ним, как вдруг небо над лесом за воротами озарила яркая вспышка красного фейерверка. За первой вспышкой последовала вторая, потом еще одна, и я понял, что празднование победы переместилось из школы в Хогсмид.
По мере нашего приближения один из людей во дворе создал для нас портал. Он сделал это точно так же, как Дамблдор, заколдовавший для меня подсвечник перед домом с кольцом-крестражем, только сейчас вместо подсвечника в воздух взлетел небольшой металлический шар. Когда мы подошли, мой сопровождающий вежливо, но крепко взял меня за руку и, ни слова не говоря, коснулся портала.
Я думал, мы окажемся рядом с телефонной будкой у Министерства или даже в нем самом, однако пунктом нашего назначения были места куда более отдаленные, и там действительно оказалось холодно.
Мы стояли на каменной площадке, на вершине продуваемой всеми ветрами голой скалы. Рядом располагался маяк, чей мощный прожектор был направлен в море, выхватывая из сумрака небольшой фрагмент гигантского сооружения, которое невозможно было окинуть одним взглядом или осветить одним прожектором.
Передо мной высился Азкабан. Хотя я никогда не видел его изображений, ничем другим это место быть не могло. Если первое впечатление от величественного замка Хогвартса вызывало ощущение уюта и тепла, то Азкабан рождал благоговейный трепет, подавляя своими размерами и строгой аскетической архитектурой. Он не стоял на острове — он сам был островом, вырастая из морских вод и возносясь к облакам на высоту небоскреба. Я и не предполагал, что среди волшебников столько преступников: внутри подобного сооружения могла скрываться не одна тысяча камер.
— А я думал, вы не авроры, — произнес я, с невольным восхищением разглядывая исполинский Азкабан. Мужчина выпустил мою руку и теперь стоял рядом, позволяя вдоволь насладиться видом тюрьмы.
— Мы не авроры, — кратко ответил он. — Нам сюда, — и указал на вход в маяк.
Внутри круглого помещения находилось несколько столов, за которыми сидели колдуны, а по стенам стояли охранники с палочками в руках. Никакой лестницы наверх, к прожектору, я не увидел. Один из колдунов занес мои данные в картотеку и предупредил, что любая попытка колдовства на территории Азкабана будет считаться нарушением режима и повлечет за собой санкции. У меня забрали рюкзак, обещая вернуть его после досмотра, и мой сопровождающий воспользовался еще одним порталом, чтобы пересечь пролив и попасть внутрь тюрьмы.