— Мысль хорошая, — проворчал Снейп. — Жаль, не прокатит.
Минерва сделала вид, что ничего не заметила. Она критически оглядела окосевших коллег и твёрдо сказала:
— Хагриду больше не наливать! У всех подготовлены лекции на завтра?
— У всех, — раздался нестройный хор, перемежающийся иканием.
— Так, господа! Я, конечно, всё понимаю, но это никуда не годится. Я что, одна должна тащить на себе весь этот беспредел?
— А так оно всегда и бывает, — неожиданно трезвым голосом сказал Люпин. — Всегда за всех отдувается кто-то один. Даже поговорка есть: валят на ту лошадь, которая везёт. Хотите конфетку? — и протянул ей что-то замусоленное.
— Опять ты со своей дрянью! — заорала Минерва и начала лупить его классным журналом. — Из чего ты их делаешь? Со Снейпом, что ли, спутался? Да ещё и детей кормишь. С такими учителями, как ты, действительно безопаснее на дистанционке!
Снейп смотрел на потасовку брезгливо — как впрочем, и на всё остальное. Он незаметно для других уже восьмой раз телепортировал вино из запечатанной бутылки в свой стакан и обдумывал, как будет издеваться над детьми на расстоянии. В его немытой голове роились задумки одна восхитительнее другой. «Поле непаханое», — подумал профессор зельеварения, переглянулся с Амбридж и подмигнул ей.
Та подмигнула в ответ. «А она ничего», — мелькнула нетрезвая мысль в профессорской голове, но тут снаружи что-то громко стукнуло, и раздалось истеричное верещанье. Все вздрогнули и посмотрели наверх.
— Спокуха, — пробормотал Хагрид. — Это паук упал на защитное поле. Говорил вам, надо обойтись магией. Без этих ваших новомодных штучек. Эх, напужали паучка, плыли три дощечки… — Он повернулся на другой бок и захрапел. Канистра, что служила ему рюмкой, валялась рядом совершенно пустая.
Собрание смущённо засмеялось и тут же вернулось к обсуждению образовательных вопросов. Минерва с тоской глядела, как мерно вздымается могучая туша Хагрида, накрытая дырявой мантией, из кармана которой выглядывала какая-то пучеглазая тварь; как Люпин, морщась, грызёт конфетку, а потом расплывается в довольной улыбке, излучая любовь ко всему миру; как Снейп и Амбридж что-то обсуждают с заговорщицким видом, причём Амбридж при этом делала вращательное движение рукой, словно крутя ручку невидимого механизма, а Снейп одобрительно кивал, холодно улыбаясь, и тоже делал рукой жесты, только режущие, будто кому-то что-то отпиливал; как Филч и Помфри делят колбасу, а вконец окосевший Дамблдор наливает себе очередной стопарь…
«А ему идёт борода, — подумала Минерва. — Зря я ему двести лет назад отказала. Гулять так гулять!» И решительно схватив со стола последнюю неоткрытую бутылку, выдернула пробку с намерением выпить всё до дна из горла. Но едва горлышко коснулось её губ, Минерва испытала жесточайшее разочарование: в бутылке было пусто.
— Всем встать! — заорала Минерва. — По домам! И чтоб завтра в восемь утра все были трезвые как стекло! Прослежу за каждым!
В следующую секунду напуганные пауки Запретного леса услышали одновременно столько хлопков аппарации, что чуть не оглохли. Защитное поле Амбридж забрала с собой, а палатка была иллюзией, так что наутро Хагрид проснулся, окружённый сотней пауков, внимательно смотрящих на него своими умными глазами.
========== Часть 2 ==========
В тот солнечный весенний день в городском парке сидели на лавочках, на нижних ветвях магических деревьев да и просто на траве студенты Хогвартса в чёрных мантиях и с непонятными плоскими штуками в руках. Степенные маги и мажки, проходящие мимо, косились с опаской и неодобрением. Они впервые видели китайские планшеты.
Щебетали птицы и зеленела молодая листва. Погода была хоть куда — самое оно бегать и играть, но дети учились. На одной из лавочек в тени сиреневых кустов собралась известная троица, а неподалёку на волшебном ковре сидел Малфой со своей свитой. Гермиона сидела на лавочке и тыкала пальчиками в экран. Виртуальная клавиатура идеально подходила ей по размеру.
— Поперёк удобнее, — сказал Рон и рыгнул.
Лобастое личико Гермионы на миг затуманилось.
— Мне удобнее вдоль! — звонко крикнула она.
— Но поперёк же буквы больше, попадать легче.
— Если у тебя пальцы как у слона, то да! — огрызнулась отличница. — А у меня пальцы маленькие.
— Тогда я тебе сочувствую, — громко сказал Драко. — Трудно тебе придётся в будущем. С такими дохлыми ручонками тяжело работать уборщицей. А больше тебя никуда не возьмут.
И вся его компания загоготала. Гермиона вскочила и сверкнула на него глазами. Рон разинул рот, потеряв дар речи от возмущения. Гарри посмотрел на слизеринцев с правдным гневом, потом повернулся к друзьям и сказал:
— Пойдёмте, друзья. Эти люди недостойны нашего общества.
И все трое перешли на другую лавочку. Драко щёлкнул пальцами, и его товарищи быстро подтащили туда ковёр вместе с ним.
— Ну и пожалуйста! — воскликнула Гермиона. — Мы не будем обращать на вас внимания!
— У-тю-тю! — ответил Драко и стрельнул в неё бумажным шариком из ручки.
Шарик застрял в пышных волосах Гермионы, она заверещала, и Гарри с Роном начали доставать бумажку из её волос, но лишь закопали ещё глубже.
— И нафига ты делаешь химию? — проворчал Рон. — Ходила бы, как все девчонки, с косичками!
— Не твоё дело, — фыркнула она.
— Зря стараешься, Герми, — гнул своё Драко. — тебя всё равно замуж никто не возьмёт. Разве что совсем лох какой.
Гермиона возмущённо сверкнула глазами, Гарри гневно промолчал, а Рон махнул головой — айда, мол, отсюда. И они перешли на следующую лавочку. Но товарищи Драко дружно вскочили и перетащили ковёр со своим идейным вдохновителем поближе к золотому трио.
И так они ездыкали весь день, забывая отвечать на вопросы учителя и отправлять выполненные задания: учёба шла нюхлеру под хвост. К вечеру все, кроме Малфоя, пришли к выводу, что дома заниматься удобнее. Ну если не удобнее, то по крайней мере продуктивнее.
***
Снейп ненавидел свою работу. С переходом на дистанционный режим он возненавидел её ещё больше. План занятий он составил в шесть утра, проснувшись от сушняка на час раньше чем нужно, но этот план начал давать сбои сразу же, как только начался урок.
Во-первых, трудно было уследить за тридцатью обалдуями, которые не умещались на маленьком экране одновременно. Магловскую технику приходилось осваивать одновременно с учениками, но у них это получалось гораздо лучше, чем у педсостава, и учителя чувствовали себя тупыми. Одно радовало: окошки с шевелящимися школьниками почти не отличались от колдографий в «Ежедневном пророке».