Прототипом профессора Биннса был один старый профессор в моем университете, который каждую свою лекцию читал с закрытыми глазами, стоя на цыпочках и слегка раскачиваясь взад-вперед. Хотя он и был блестящим человеком, который на каждой лекции извергал из себя колоссальный объем полезной информации, его отгороженность от своих студентов была абсолютной. Профессор Биннс лишь едва реагирует на присутствие живых учащихся и каждый раз удивляется, когда ему задают вопросы.
В самом первом списке привидений Хогвартса, который я составила, у меня были Миртл (вначале я ее называла «Воющей Вандой»), профессор Биннс, Серая Леди (тогда она звалась «Шепчущая леди») и Кровавый Барон. Также там были Черный Рыцарь, Жаба (которая оставляла эктоплазму по всему своему классу), а еще привидение, о котором я жалею, что так и не использовала: его имя было Эдмунд Грабб11, и против его имени у меня сказано: скончался в дверях, ведущих в столовую. Иногда из вредности загораживает собой вход, никого не пуская. Толстое викторианское привидение (наелось отравленных ягод)
Привидения являются настолько обычным делом в Хогвартсе, что легко забыть, что их непросто увидеть в магловом мире. Разумеется, этому есть объяснение.
ПРИВИДЕНИЯ
(ДЖ.К. РОУЛИНГ)
В
мире Гарри Поттера привидение является прозрачным трехмерным образом скончавшегося колдуна, который продолжает существовать в мире смертных. Маглы не могут стать привидениями, а самые мудрые колдуны и ведьмы сознательно решили ими не становиться. Отказываются покинуть этот мир и перейти к следующему этапу своего существования лишь те, у кого есть «неоконченные дела» — в виде страха, вины, сожаления или сильной привязанности к материальному миру.
Выбрав для себя слабый симулякр смертной жизни, привидения сильно ограничены в том, что они могут испытывать. Им не остается никаких физических удовольствий, а их знания и внешний вид остаются такими же, как и при жизни, потому все старые дефекты и травмы (к примеру неполностью отрубленная голова) продолжают мучить их на протяжении веков. По этой причине из привидений обычно не получается хорошая компания. Особенно разочаровывает в них одно обстоятельство, которое так интересует большинство людей: привидения не могут дать разумного ответа на вопрос, каково умирать — именно потому, что вместо смерти они выбрали обедненный вариант жизни.
Привидения могут проходить сквозь твердые предметы, не причиняя вреда ни себе, ни материалу, но при их перемещении образуются возмущения воды, огня и воздуха. В непосредственной близости от привидения падает температура воздуха, данный эффект усиливается при большом скоплении привидений. Также при их появлении пламя окрашивается в голубой цвет. Если всё или часть привидения пройдет сквозь живое существо, последнее испытает ощущение холода — как будто его погрузили в ледяную воду.
Колдуны и ведьмы более чувствительны к явлению, которое маглы называют паранормальной активностью, и видят (или слышат) привидений ясно, тогда как маглы лишь чувствуют, что место, где обитают привидения, холодное или «жуткое». Маглы, утверждающие, что видели привидения ясно как день, либо а) лгут, либо б) являются колдунами, которые выставляются напоказ — причем самым вопиющим образом нарушая Международный статут секретности.
Обстоятельства неудачного обезглавливания Почти-безголового Ника ни разу не объяснялись в Поттериане, но это больше не тайна. Вы узнаете о том, что случилось с этим расстроенным привидением, из его собственных уст: из баллады, которую он сочинил и которая была выкинута из первоначального варианта Гарри Поттера и комнаты секретов.
БАЛЛАДА ПОЧТИ-БЕЗГОЛОВОГО НИКА
(ДЖ.К. РОУЛИНГ)
Ошибку такую любой колдун может сделать,
В усталости, иль если его застали врасплох,
Одна лишь ошибка — и к ужасу моему и смятенью,
На плаху меня обещают повесть.
Увы мне за то, что встретил я леди,
Гулявшую в парке на исходе дня!
Она посчитала, что я вправлю ей зубы,
Но мгновенье спустя у нее вырос клык.
Я кричал ей всю ночь, что смогу все исправить,
Но от правосудия никак не уйти;
Чурбан принесли, но потеряли
камень, которым точили топор.
Вот утро, рассвет, отчаянием объятый
Священник сказал попытаться не плакать.
«Ты можешь пойти прямо так, и без шляпы».
Я понял сразу: пришел мой конец.
Человек в капюшоне, кто должен был сделать,
ужасное дело — снять мне голову с плеч,
Сказал: «Ник, будь любезен, вставай на колени»
И речи я дара лишен был тотчас.
«Сейчас будет больно», промолвил тот олух,
чьи руки — как крюки, и взмахнул топором.
Но лезвие было тупое! Оно не рубило,
Моя голова осталась, где была.
Палач и махал, и он бил, и рубил он,
«Скоро закончим», заверил он меня,
Не закончил он быстро: болван тупорылый
Сорок пять раз ударил, пока не убил.
И вот я был мертв, но моя голова
Решила, что рано меня покидать.
С тех пор она так и болтается, и на этом
кончается грустная песня моя.
Теперь аплодируйте — не то я обижусь.
Тарам-тарарам и парам-ля-ля-ля.