На следующее утро, переместившись, они оказались на продуваемом всеми ветрами склоне холма. Оттуда открывался прекрасный вид на деревушку Оттери-Сент-Кэчпоул. С высоты домики казались игрушечными. Косые лучи солнца падали на землю в разрывы облаков. Заслоняя глаза руками, друзья смотрели в сторону домика.
Спускаясь вниз, гриффиндорцы переглядывались, пытаясь понять, а оказались ли они там или нет. Возле покосившейся калитки были прибиты три самодельные таблички. На первой была надпись: «Кс. Лавгуд, главный редактор журнала «Придира», на второй: «Омела на ваш выбор», на третьей: «Не наступайте на сливы-цеппелины!». Калитка скрипнула, когда Алекса решила ее открыть. Дорожка, зигзагами ведущая к дому, вся заросла самыми причудливыми растениями, включая куст, увешанный оранжевыми плодами в форме редисок. У входной двери стояли, как часовые, две старые яблони, согнувшиеся от ветра, без единого листочка, зато на их ветвях висели ярко-красные яблочки размером с вишню и лохматые клубки омелы в бусинках белых ягод. С одной ветки на гостей смотрела маленькая сова с приплюснутой ястребиной головкой. Первая вышла Гермиона и трижды стукнула дверным молотком в форме орла по массивной черной двери, утыканной железными гвоздями. Не прошло и десяти секунд, как дверь отворилась. На пороге стоял Ксенофилиус Лавгуд, босой, в одеянии похожем на замызганную ночную рубашку. Его длинные седые волосы, напоминающие сладкую вату, были нечесаны и, похоже, давно немыты. По сравнению с этой картиной на свадьбе у Билла и Флер Ксенофилиус был прямо-таки элегантен.
— Что такое? Кто вы? Что вам нужно? — закричал он пронзительным, сварливым голосом, глядя сначала на Гермиону, потом Алексу, стоящую рядом с Роном и, наконец, на Гарри. Тут его рот раскрылся, образовав идеально ровную букву «О».
— Здравствуйте, мистер Лавгуд. Я Гарри Поттер, мы познакомились несколько месяцев назад. Можно, мы войдем? — спросил Гарри, выжидающе смотря на мужчину.
Фишер, внимательней приглядевшись к отцу Полумны, нахмурилась. Что-то в его виде ее настораживало. Но не мог мужчина так одеваться, будто впал в глубокую депрессию. А, как знала шатенка, предчувствия ее не обманывают.
Войдя в дом, мистер Лавгуд повел их этажом выше, где оказались одновременно гостиная и мастерская, а захламлена она была еще сильнее, чем кухня, мимо которой они проходили. Чем-то она напоминала Выручай комнату в тот незабвенный день, когда та превратилась в громадный лабиринт скопившихся за долгие столетия припрятанных вещей, только эта была поменьше размером и круглая. Повсюду лежали высоченные стопки разных бумаг и книг. С потолка свисали искусно сделанные модельки самых невероятных существ, и все они хлопали крыльями и щелкали челюстями. Полумны здесь они не обнаружили, зато что-то гремело, и, как выяснилось, это была загадочная деревянная штуковина с магически вращающимися штырьками и колесиками. Она была похожа на какую-то странную помесь верстака и старого шкафа. Присмотревшись, Алекса поняла, что это старомодный печатный станок — из него непрерывным потоком лезли «Придиры». Гермиона поинтересовалась, где сейчас Полумна, на что тут же получила ответ, что пуффендуйка скоро будет, но от Фишер, которая стояла ближе к лестнице, пока ее друзья расселись в креслах, не укрылось, как бегают глаза мужчины. Наступило неловкое молчание, отчего каждый чувствовал себя неуютно.
Ксенофилиус спросил, чем он может помочь, отчего Поттер тут же попросил рассказать о символе, который висел у мужчине на шее во время свадьбы.
— Это знак Даров Смерти.
Гриффиндорцы удивленно переспросили, чуть подавшись вперед. Ксенофилиус предположил, что они знакомы со сказкой о Трех Братьях, Гермиона и Рон ответили положительно, в отличие от Гарри и Алексы. Хоть шатенка и читала сказки, об этой она слышит впервые. Мистер Лавгуд замолчал, переводя по очереди свой взгляд. Грейнджер оповестила всех, что сказка у нее с собой. Брюнетка начала читать, а Лекса подошла к дальнему окну. Оттуда было видно ручей — узкую блестящую ленту далеко внизу, у подножия холма. Башня была страшно высокая. Мимо окна пролетела птица, девушка посмотрела в сторону. Поведение Ксенофилиуса казалось все странней и это не давало покоя. Алекса отвернулся от окна, и тут на глаза ей попался еще один специфический предмет, стоявший среди прочего хлама на изогнутом серванте. Это был каменный бюст прекрасной, но строгой с виду волшебницы в необыкновенном головном уборе. По бокам торчали изогнутые золотые штуковины, напоминавшие слуховые рожки. Через темя шла кожаная полоска с укрепленными на ней сверкающими синими крылышками, лоб охватывал другой ремешок, к которому была прицеплена оранжевая редиска. Похлопав ресницами, шатенка поняла, что всю сказку прослушала, погрузившись в свои мысли. Она успела заметить, что Ксенофилиус как будто не замечал, что Гермиона закончила чтение, потом неожиданно встрепенулся, оторвал взгляд от пола и сказал:
— Ну вот. Вот это и есть Дары Смерти.
Лекса нахмурилась, пытаясь осознать, к чему это было сказано, но вспомнив, что она все прослушала, горестно вздохнула. Кто заставлял ее отвлекаться? Только она сама, поэтому стоит сейчас и соображает. Мужчина встал и выудил из кучи всякого хлама гусиное перо и вытянул обрывок пергамента, засунутый между книгами.
— Бузинная палочка. — Ксенофилиус провел на пергаменте вертикальную черту. — Воскрешающий камень. — Он изобразил поверх черточки круг. — Мантия-невидимка. — Он заключил черту и круг в треугольник. Получился тот самый знак, — Все вместе Дары Смерти, — объяснил мистер Лавгуд.
— Ребят, я пойду подышу воздухом, — проговорила шатенка, осматривая в последний раз помещение, после чего быстро пошла вниз по лестнице. Напоследок она оглянулась, заметив, что Ксенофилиус как будто растерялся от ее слов.
Выскользнув на ступеньки, она покрутила головой, всматриваясь в небо. Не нравилось ей это все, ой как не нравилось. Все становится запутано, даже слишком. Посмотрев на окна и поняв, что за ней никто не наблюдает, девушка отошла подальше и перевоплотилась в сову, чтобы понаблюдать через стекло. Хорошо, что друзья не знают, что она стала незарегистрированным анимагом. За стеклом они о чем-то разговаривали, раз Ксенофилиус застыл. В комнате слышался только мерный стук печатного станка и тихий звон тарелок на подносе — у Ксенофилиуса дрожали руки. Она видела, что Поттер что-то спрашивает, отчего чашки с чаем упали и запрыгали по полу, разбиваясь на куски. Гарри, Рон и Гермиона выхватили волшебные палочки. Ксенофилиус замер, не дотянувшись рукой до кармана. В этот миг печатный станок громко задребезжал, и из-под скатерти лавиной хлынули «Придиры». Станок перестал греметь. В комнате наконец-то наступила тишина. Это еще сильней напрягло шатенку, которая в отличие от друзей махала крыльями за окном. Предчувствие усилилось, поэтому что-то потянуло Алексу обернуться, что она и сделала.
Недалеко промелькнули несколько теней. Она резко отпрянула от дома и отлетела на расстояние. Раздался чудовищный взрыв. Комната содрогнулась от грохота, посыпались щепки, бумажки и всякий мусор, поднялась густая белая пыль. Гарри подбросило в воздух, потом основательно приложило об пол. Он ничего не видел, только прикрывал голову руками от падающих обломков. Закричала Гермиона, что-то завопил Рон, жутко загромыхало железо — видно, Ксенофилиус не удержался на ногах и покатился вниз по винтовой лестнице. Заваленный мусором и обломками, гриффиндорец попытался встать. От пыли было не продохнуть и почти ничего не видно вокруг. Часть потолка обрушилась, в дыре торчали ножки кровати. На полу рядом с брюнетом валялся бюст Кандиды Когтевран с отбитой щекой, в воздухе летали обрывки пергамента, а печатный станок опрокинулся набок и застрял поперек лестницы, ведущей в кухню. Рядом с Гарри зашевелилась белая фигура — Гермиона, покрытая пылью и похожая на еще одну статую, прижала палец к губам. А потом раздался хлопок.
Лекса все видела и поэтому сразу полетела в сторону леса, из которого они вышли полчаса назад. Они должны быть там, ведь больше никуда Грейнджер переместится не могла, по крайней мере Фишер на это рассчитывала. В виде совы она успела долететь именно в тот момент, когда ее друзья бежали в глубь леса, а за ними какие-то парни. Взмахнув крыльями, девушка полетела следом, преследуя всех и сразу. Но в один момент что-то поменялось — гриффиндорцы полетели кубарем, вскочить успела только Гермиона и сразу запустила какое-то заклинание Поттеру в лицо. Фишер аж застыла на месте, шокировано взирая желтыми совиными глазами, пока лицо брюнета исказилось.