Огромным плюсом кают-компании было то, что сюда стаскивали списанное оборудование, в том числе мощные вычислительные машины «Алтан» и «Искра». Они были в сотни раз быстрее бытовых компьютеров, и мои творческие коллеги гоняли их на максимуме в своих, порой безумных, экспериментах. Тренировал и я свою Марию в бесконечных симуляциях, и кое-что уже получалось. Важно, что я начал создавать новую архитектуру искусственного интеллекта. Основной моей фишкой стали «инициативные алгоритмы». Я прочитал огромное количество разных докладов про тренировки искинов, коллеги даже говорили, что нет такой публичной научной работы, которую я не изучил бы, но ни у кого не встречал ничего подобного.
Поумневшая Мария 7 теперь помогала мне в работе тестировщика ПО, я использовал её эффективные алгоритмы, чтобы дорабатывать ошибки программного кода. Она помогла мне и в доработке штурмового радара, пока главном моем достижении в «Заслоне».
Мария работала лучше других искинов, потому что я отказался от генеральной функции управляющего ядра, которое централизованно выбирает алгоритмы, пригодные для решения задачи. В моей архитектуре центр управления только ставил задачу, а миллионы алгоритмов сами определялись, могут ли они её решить. Самые активные алгоритмы брались за решение и, если достигали результата, то и обучались в процессе. Такое их поведение я назвал «инициативные алгоритмы». А чтобы сразу понимать, какие алгоритмы самые эффективные, я учредил приз за решения – симуляцию эмоций. Поэтому, когда рыжая девушка – визуализация искина – демонстрировала эмоции, я понимал, что работают «инициативные алгоритмы». Когда же она докладывала с «постной рожей», то я знал, что задействован алгоритм, еще не доказавший своей эффективности. Самые успешные алгоритмы, соответственно, получали больше энергии и вычислительных мощностей. Так моя Мария стала давать точные прогнозы по сложнейшим для понимания искинов вопросам политики, будущего науки, психологии человека и социальной инженерии.
– Ты знаешь, что такое «инициативные алгоритмы»? – спросил Петравиус.
– Ну да, вроде как я их придумал! – озадаченный вопросом, ответил я.
– Короче, проект «Хохотушка» – это искин для ракет «Ультиматум». Он сделан на основе твоей архитектуры.
– Как? – если честно, я сам не очень хорошо понимал, как все работает, а тем более в частных прикладных задачах. Тем более в изделиях военного назначения.
– Если честно, мы скопировали твой код, – опустил глаза мой руководитель.
Я молчал, не зная, как реагировать на такие откровения.
– Но мы собирались взять тебя в группу разработки, – торопливо продолжил Петр Сергеевич, – допуск к этой программе возможен после пяти лет работы на предприятии. И тебе недолго оставалось до этого порога.
Я продолжал играть в молчанку, потому что понимал, что Петравиус уважает чужой труд и не стал бы использовать код без особой на то причины. Я хотел выслушать его до конца.
– У нас не получалось преодолеть систему противоракетной обороны врага, – продолжал мой помрачневший руководитель, – все наши программы пасовали перед комплексной обороной SNNAD. И тогда Валера предложил, хохмы ради, запустить задачу на твоей Марии, а я от безысходности согласился. Ты ведь не запирал свой «Алтан» паролем…
Он вздохнул, было видно, что этот рассказ дается ему нелегко. Нужно иметь силу и мужество, чтобы признать, что целый отдел под его руководством не смог за несколько лет решить главную проблему, поставленную руководством.
– В общем, Мария справилась с первого раза, мы все были восхищены изяществом её решений! – Петравиус заулыбался.
И тут я понял, почему мне недавно выделили отдельный кабинет, закрепили за мной несколько ассистентов, помогавших выполнять текущие задачи. И еще – почему так внезапно стали отдавать много машинного времени в кают-компании. Раньше за вычислительные мощности были постоянные споры.
Коллеги помогали мне в работе над Марией негласно. Причем так, чтобы я не догадался. Секретность же, присяга и клятва.
– Петр, что случилось? – упавшим голосом спросил я, мне стало ясно, что Мария натворила «делов».
– ………… …… ………………. – Петравиус обрисовал мне ситуацию на языке берез и сосен. На единственном языке, который не понимают наши враги – русский матерный. Это была конспирация сотого уровня.
– А почему «Хохотушка»? – только и хватило меня на один вопрос.
– Дак она хохочет!
– Кто?