Дверь за спиной закрылась с глухим щелчком.
— Ты в порядке?
— Да.
Проигнорировав очевидную ложь, Лиллиана подошла ближе.
— Я за тебя беспокоюсь. Ты был таким раздражённым и отстранённым.
— Ерунда. — Азагот повернулся к ней с натянутой улыбкой, которая, очевидно, должна была её успокоить. — Просто рабочие дела.
— Мне кажется, что произошло что-то большее. — Лиллиана положила руку на его. — Милый, пожалуйста. Поделись со мной.
Азагот издал низкое, соблазнительное рычание и притянул Лиллиану к себе.
— Как насчёт того, чтобы ты поделилась со мной…
Раньше, когда Азагот так к ней прикасался, Лиллиана всегда сдавалась. Но не в этот раз.
— Нет. — Она нежно оттолкнула его. — Ты не закроешься от меня снова. Я хочу знать, что с тобой сегодня стряслось. А ещё расскажи больше об ангеле, с которой ты сегодня дрался.
Лиллиана никогда не ревновала Азагота к прошлым любовницам, в основном, из-за того, что большинство из них рассматривали Азагота только как цель для зачатия ребёнка, свою обязанность и приносили себя в жертву. Но ещё она не ожидала, что кто-то из них когда-то вернётся в Шеул-Гра сейчас, когда Азагот женат.
Ульнара явно его ненавидела, да и сам Азагот точно не проявлял к ней тёплых чувств, но слышать предложение поблагодарить их сына за то, что он сохраняет ей жизнь, стало ударом под дых.
— Меня разозлило то, — прорычал Азагот, — что Совет Мемитимов отказывается открывать местоположение моих детей, по-прежнему живущих среди людей.
Лиллиана в замешательстве моргнула.
— Почему тебе их местоположение? Ты ведь этого никогда не знал?
— Нет, не знал. Но теперь хочу знать. — Взгляд его дымчато-изумрудных глаз встретился с её. — И хочу привести их сюда.
Ух ты. Ошеломлённая, Лиллиана втянула воздух. Это было… неожиданно. Возможно, давно запоздалое желание и, тем не менее, неожиданное. Особенно, учитывая слова о том, что он не готов пока заводить с Лиллианой детей. А теперь захотел разыскать детей от своих других женщин, чтобы заполнить ими свои владения?
— И как долго ты желаешь это воплотить в жизнь? Почему мне не рассказал? — Лиллиана пыталась не расстроиться из-за того, что он не обсудил эту тему с ней, но было очень сложно сдержать ниточку боли, что проскочила в голосе.
— Какое-то время, — ответил Азагот, и если он и ощущал, как оскорбил её скрытностью, не показал этого. — Я не рассказывал, потому что не хотел ничего обсуждать, пока не знал, что это возможно, и, кажется, это нереально.
— Зачем им тебе отказывать? Особенно после того, как наш брак изменил сам процесс создания Мемитимов?
— Вот именно! — прорычал Азагот. — Это чушь какая-то. Новый класс Мемитимов может быть рождён от любого небесного ангела. И в отличие от моего потомства, их не обязательно отдавать взрослеть среди людей. Они могут обучаться на Небесах, как обычные ангелы всех классов и рангов.
— И зачем сюда приходила Ульнара?
— Дело в том, что теперь она состоит в Совете.
Лиллиана нахмурилась.
— Разве членами Совета Мемитимов могут быть не Мемитимы?
— Вот тут ты права. Но это правило изменили, так как, раз Мемитимы могут быть рождены от небесных ангелов, небесные ангелы получили власть.
Лиллиане это вообще не нравилось.
— И это значит, что ты увидишь ещё больше своих бывших любовниц?
— Надеюсь, что нет. — С этим, Лиллиана была согласна. Разочарованная, но не желающая дуться на бывших любовниц Азагота, Лиллиана решила сменить тему.
— Послушай, почему бы нам на некоторое время не забыть обо всём этом? Мы уже несколько недель не использовали хроноглас. Давай отправимся на тропический пляж или горный луг. Можем устроить пикник, взять вино… и поговорить.
Способность Лиллианы путешествовать во времени и брать Азагота с собой в любую точку мира на один из двадцати четырёх часов, была даром, который пара использовала почти ежедневно на протяжении всего времени отношений… кроме этих нескольких недель, в которые Азагот внезапно стал «слишком занят».
Он игриво пошевелил бровями.
— Ты же знаешь, если мы отправимся в какое-нибудь романтическое место, разговаривать не будем.
— Нет, поговорим, — твёрдо заверила Лиллиана. — Азагот, я не попадусь на твои эротические приёмчики, пока ты не расскажешь, что с тобой творится. — Она подняла палец, чтобы заставить Азагота промолчать и не сказать, что как знала, он собирался произнести. — И не говори, что ничего не происходит. Я знаю, что это неправда.