— С ветчиной.
— Что?
— Мне нравится пицца с ветчиной, а не с пепперони.
Аврора шумно вздохнула.
— Но пицца не для тебя, вот в чём дело.
— Ты говоришь глупости, — устало сказал он. — Послушай, Аврора. — Он схватил её за плечи и приблизился так, что его лицо было всего в нескольких дюймах от её, взглядом пришпилив Аврору к месту сильнее, чем руками. — Раньше всё могло бы случиться иначе. Я всегда исполнял долг, даже если бессмысленный. Даже если чувствовал, что поступаю неправильно. Но теперь я ставлю тебя превыше, и найду способ спасти тебя. Ты не пицца, поэтому мы здесь.
Аврора посмотрела на замок, гадая, подсматривал ли кто за ними с вышек или окон для лучников?
— Почему ты не вернул меня в Шеул-Гра?
Он зарычал, по-настоящему.
— Потому что отец нас выгнал.
— О. — Она, естественно, не собиралась углубляться в эту тему. Сейчас Хокин очень раздражён, она бы тоже такой была, выгони отец её из дома. Она даже представить себе такое не могла, потому что родители любили и поддерживали её. — И где же мы?
Он взял Аврору за руку и пошёл по разводному мосту, который, казалось, до сих пор работал. Ров под ним кишел… Что это за зубастые трёхглазые твари?
— Мы в Бельгии. — Он всё ещё говорил грубо из-за гнева, но с каждым шагом, напряжение в его теле ослабевало, походка становилась свободнее, а плечи опускались.
У Авроры пальцы зудели, размять ему плечи и снять стресс.
— Я жил здесь пятьсот лет плюс-минус столетие.
Внимание Авроры привлёк плеск воды внизу. Она посмотрела в ров и увидела, как дельфиноподобное существо смотрело на неё тремя глазами, будто собиралось перекусить ею.
— А разве людей не интересуют эти чудища?
Он рассмеялся глубоким, приятным звуком, который манил Аврору.
— Эти кошмапасти своего рода демоны-акулы, которые отпугивают врагов, когда мост поднят. И нет, люди о них не спрашивают, потому что замок скрыт чарами невидимости. Никто, кроме Мемитимов не видит его. А ты можешь, потому что мы внутри.
И Аврора могла поклясться, что чувствует магию кожей. Страж, одетый в сочетание современного камуфляжа и доспехов, провёл их через ворота на огромный двор, где около дюжины мужчин и женщин сражались на всевозможном оружии.
— Здесь все Мемитимы, — пояснил Хокин, пока они проходили через каменную арку к главному зданию. — Раньше, нас было больше, но многие переехали в Шеул-Гра. Те, кто остался — уклонисты.
— А почему?
Он пожал плечами, отчего чёрная футболка задралась, оголяя загорелую кожу на талии.
— По многим причинам. Кто-то боится, у кого-то клаустрофобия того мира. К тому же, Азагот может быть ещё тем ушлёпком. — От него вновь повеяло гневом, но, казалось, Хокин спрятал его куда-то, прежде чем продолжить говорить: — Некоторые из братьев и сестёр вообще не хотят с ним встречаться. И я их в этом не виню.
Аврора не могла скрыть печаль за него… за всех его братьев и сестёр, и вновь порадовалась, что выросла в счастливой и стабильной семье.
Они подошли к двери с медной табличкой с надписью «Администрация», и Хокин остановился.
— Вернусь через минуту. Не убегай снова. — Он пару секунд помолчал. — Кстати, как ты добралась до своего дома?
— Не знаю. В одну секунду стояла на площадке рядом с парнем в мантии, а в следующую — оказалась дома.
Он нахмурился и кивнул.
— Джим Боб. Он появился в Шеул-Гра за мгновение перед тем, как геральди Дрейгера предупредило меня об опасности. — Он открыл дверь. — Сейчас вернусь.
Он исчез в офисе, не объяснив, кто такой Джим Боб, поэтому Аврора принялась бродить по огромному залу, восхищаясь гобеленами и портретами, на которых ангелы сражались с демонами. А на самом большом гобелене был изображён потрясающий темноволосый мужчина с пронзительными зелёными глазами, которые, казалось, видели её насквозь. Возникало ощущение, что вокруг картины сгущались тени, будто мужчина поглощал краски картины и свет в комнате.
За ней раздались шаги, и Аврора инстинктивно знала, что это Хокин. А может, знала потому, что каждый раз при его приближении у неё трепетало сердце.
«Господи, меня тянет к ангелу. К ангелу, который охраняет мужчину, желающего меня убить».
Проклятье, всё настолько запутано.
— Это мой отец, — произнёс Хокин, и она задрожала. — Азагот.
— Я ожидала, что он будет отвратительнее. Как странно. — Она окинула взглядом всех мужчин, включая Хокина. — Хотя многое объясняет. Твой народ такой… красивый.
— Предположу, что и твой тоже.
Она ощутила, как к щекам прилил румянец.
— Твоё предположение основано на том, что в нашей родословной есть демоны секса, а те всегда привлекательны.