– Какое количество клубов вы считаете оптимальным для КХЛ? Континентальная хоккейная лига вроде как расширяется, но не активно серьёзные западные команды рвутся в наши объятия.
– Всё элементарно. Наши правила для Европы немножко тяжеловаты. И с финансовой стороны, и с точки зрения предъявления различных требований. Но лига должна развиваться, новые команды должны появляться. И в Европе, да и на Востоке тоже что-то будет продвигаться вперёд. Вон Владивосток теперь подключился.
– Ну, а зачем нам искусственно созданный клуб во Владивостоке? Все ж умрут на перелётах!
– Почему умрут? И почему все? Можно же разделить по дивизионам. Тот же Хабаровск, Новокузнецк, та же «Сибирь»… Это скорее такие рассуждения на будущее, потому что никто не знает, что будет после Владивостока, если войдут ещё китайцы, японцы. Это будет уже совсем другая история, надо уже будет вести серьёзную работу.
– Что Вы думаете по поводу заявления президента Белоруссии Александра Лукашенко, который предложил создать Европейскую хоккейную лигу и отказаться национальным командам от участия в КХЛ?
– Александр Григорьевич является большим любителем хоккея. Он переживает за минское «Динамо». За свою родную команду, поэтому я думаю, он немножко сгоряча так сказал. Я думаю, что «Динамо» (Минск) будет продолжать играть в КХЛ. И дворец замечательный, кстати, у них построили. Замечательные болельщики, замечательный город, в Минске всегда всё было на высшем уровне.
– А как вы оцениваете прессинг со стороны мирового сообщества в связи с угрозами лишить Белоруссию чемпионата мира по хоккею?
– Это политика. Это вне спорта, и нам, думаю, тут обсуждать особо нечего. Думаю, всё-таки чемпионат состоится в Минске.
– Вы одно время были генеральным менеджером литовского хоккейного клуба «Ветра», как раз в то время, когда в Литве совершались активные попытки создать клуб КХЛ. На ваш взгляд, кто-то в Европе заинтересуется идеей создания Европейской хоккейной лиги или Литва как-нибудь присоединится к КХЛ?
– В принципе, очень много европейских команд, готовых присоединиться. Ведь непросто так об этом пишут в прессе. Да, хотят зайти и итальянцы, и те же финны, и шведы, но есть определённые проблемы. При этом – большие проблемы. Если брать хоккейные европейские державы, Финляндию или Швецию, у них свои чемпионаты и ломать это никто не хочет. А страны, где хоккей менее развит, не тянут, в первую очередь, по финансам. Желание-то у всех огромное, но дальше желания пока у многих дела не идёт.
– В одном из интервью, рассуждая о причинах, в котором КХЛ не удаётся расширяться на Запад, вы сказали, что главная причина – это НХЛ. За океаном не нравится развитие конкурирующей лиги. Действительно ли там так уж сильно зависят от того, что здесь происходит?
– КХЛ всё-таки очень стабильно развивается, и развивается в правильном направлении. Просто КХЛ будет шесть лет, а НХЛ – уже сто лет. Это несравнимое. Я не думаю, что НХЛ сильно озабочено, что у них растёт конкурент. Просто любят они нам палки в колёса втыкать.
– Вы шесть лет прожили в Америке. Выступали за местные клубы. Почему не остались, ведь наверняка и финансовые условия предлагались иные?
– Изначально моё поколение (а это конец 80-х – начало 90-х) – все очень хотели попробовать себя в НХЛ. Тогда были тяжёлые времена для всей страны, поэтому был массовый отъезд игроков. Были всякие предложения, но когда появилось предложение вернуться обратно – я им воспользовался, потому что на тот момент в Америке у меня не было каких-то небесных предложений.
– А Вы довольны тем, как сложилась Ваша карьера хоккеиста?
– В принципе, да. Как можно быть недовольным? Но всегда можно найти те вещи, которые могли бы сложиться лучше. В общем, доволен. Я поиграл и в Америке, и здесь в разных клубах. Конечно, можно было бы по прошествии лет какие-то вещи и подправить…
– Отматывая назад, где-то сделали Вы что-то по-другому?
– Я не люблю оглядываться назад, потому что что было, то было. Всегда можно желать чего-то лучшего. Когда проводишь анализ, понимаешь, что можно было бы сделать так, а что не так. Но это нормальное явление для спортсменов.
– Амплуа нападающего Вы сразу и окончательно для себя выбрали? Или с генами не поспоришь, ведь Ваш отец был одним из лучших нападающих в истории хоккея.
– Я начинал в защите. А уже потом перебрался в нападение. Но отец-то был крайний нападающий, а я играл в центре. Это две большие разницы: центральный нападающий больше тяготеет к игре в обороне.