На следующий день все газеты писали, что русский вратарь должен надолго забыть о хоккее. "Сделано 14 рентгеновских снимков. Они показывают: у Коноваленко серьезно повреждена переносица, кроме того, он получил тяжелые травмы головы. Один из лучших игроков сборной СССР прикован к постели".
Пока обыватель переваривал эту информацию, Виктор… уже тренировался на льду "Юханесхофа". Вечером сборная вышла на свой очередной матч — с финнами, и Коноваленко занял привычное место в воротах. Правда, в третьем периоде его заменил я, но на табло к тому времени уже, кажется, значилось 10:0 в нашу пользу. Изумлению шведов не было предела. Еще через день газеты сообщили: "Персонал больницы потрясен мужеством русского вратаря".
Судьба золотых наград чемпионата-70 зависела от исхода нашего повторного поединка со шведами. Выиграем — станем чемпионами мира, проиграем — займем только третье место. Трибуны взорвались аплодисментами, когда на лед, как всегда невозмутимо и неторопливо, выехал Виктор Коноваленко. Конечно, мы выиграли тот матч.
Трусливых хоккеистов я не встречал. А вот таких мастеров, которые бы могли служить образцом храбрости, знаю сколько угодно.
…Рагулин десять раз завоевывал звание чемпиона мира. Был самым надежным защитником мирового любительского хоккея. Вратарям хорошо игралось за его могучей спиной! На Рагу липа можно было положиться в любых ситуациях. Помню, в начале моего спортивного пути мы встречались с ленинградскими хоккеистами. Матч был, как говорят, рядовым, он ничего особенного для нас не значил, к тому же мы крупно вели в счете — 7:1, по-моему… Один из ленинградцев, оказавшись в удобном положении, неожиданно и сильно
За могучей спиной Александра Рогулина я чувствовал себя спокойно бросил по моим воротам. Ситуация была такова, что спасти нас от гола мог только Рагулин, собой прикрыв путь шайбе. И он без колебаний сделал это, причем шайба едва не разбила ему лицо. После матча я подошел к защитнику:
— Палыч, зачем ты рисковал? Ведь мы все равно выигрывали…
— А я тогда не думал, выигрываем мы или проигрываем. Важно было ворота прикрыть.
— Но ведь ты мог получить травму…
— Знаешь, Владик, — перебил он меня, — если ты будешь каждый раз взвешивать, когда надо проявить смелость, а когда не надо, ничего путного у тебя не выйдет. Надо всегда! А отвернешься от шайбы один раз, другой, и, глядишь, ты уже растерял всю свою храбрость.
…Наши армейские тренеры особенно любили ставить в пример молодым спортсменам Евгения Мишакова. И прежде всего потому, что этот хоккеист был удивительно самоотверженным и стойким. Женя, по-видимому, совсем не знал, что такое боль. Кажется, весь он был сделан из особо прочной стали. Однажды Мишаков перенес сложнейшую операцию мениска, после которой люди на многие месяцы выбывают из строя. А он уже через две недели приступил к тренировкам.
А в сборной таким "железным человеком" был динамовец Валерий Васильев. В 1976-м в Катовицах ему во время матча раздробили мизинец.
— В раздевалку, — коротко приказал Кулагин. — Лечиться.
— Нет, я могу играть, — упрямо возразил Валерий и остался на льду.
Момент был трудный, чемпионат, как вы помните, проходил для нас неудачно, и Васильев понимал, что он очень нужен команде. В раздевалке после матча Валера снял перчатку, и мы ахнули:
она почти до краев была наполнена кровью.
У наших тренеров всегда были и сейчас есть свои "фирменные" упражнения для выработки у игроков волевых качеств. Вспоминаю опять-таки Анатолия Владимировича Тарасова. Он включал в тренировки бокс, борьбу, заставлял нас прыгать с высоких стенок. И горе было тому, кто допускал при этом хотя бы маленькую слабость.
В 1971 году в Швейцарии Тарасов после "раскатки" оставил на льду Шадрина, Зимина и меня. Говорит нападающим:
— Один из вас бросает по воротам Третьяка шайбу, а другой в это время толкает вратаря, бьет его, мешает ему. Ясно? Ребята засмущались:
— Как это мы будем Владика бить?
— Вы что, голубчики! — загремел Тарасов. — Нашлись тут кисейные барышни!!
Ох, и досталось мне тогда…
Я еще был юный, неопытный. После каждой тренировки уходил со льда весь в синяках и ссадинах. Бывало, как бросит кто-нибудь в упор, я с обидой на этого игрока клюшкой замахиваюсь:
ты что, мол, убить меня хочешь?
А Тарасов тут как тут:
— Ах, вам больно, молодой человек? Вам надо не в хоккей, а в куклы играть.
Потом отмякнет немного: