— Что стряслось, Александр? — спрашиваю я, хотя уже предчувствую ответ.
Он уводит меня в безлюдный угол катка и оглядывается по сторонам. Ветер играет в густых волосах.
— Семейные неурядицы, — наконец произносит он.
— Ох, вечная головная боль, — отзываюсь я. — Расскажешь?
— Ты решишь, что это сумасшествие, — качает он головой.
Я фыркаю.
— В моей жизни было немало безумия.
— Такого — точно нет.
— Попытайся удивить.
Он делает глубокий вдох, словно собираясь выложить все одним махом.
— У родителей была вилла в Италии, и когда они погибли, то завещали ее мне. Я люблю этот дом. Я с детства ездил туда на каникулы и всегда представлял, что у меня будет своя семья, и мы будем создавать там такие же воспоминания, какие остались у меня. Но совсем недавно узнал, что полные права на дом принадлежат деду, и если не женюсь до тридцатилетия, то потеряю его.
Я резко останавливаюсь, коньки с лязгом сталкиваются.
— Какого черта?
— Я же говорил, сумасшествие, — усмехается он. — Там еще есть несколько условий, но все они кажутся не такими безумными и старомодными, как требование жениться. У меня даже нет девушки, не то что жены, но если я скоро ее не найду, то потеряю дом, что чудовищно несправедливо и просто смешно. До тридцатилетия осталось меньше одиннадцати месяцев.
— Неужели эта вилла так тебе дорога?
— Эта вилла — единственное, что у меня осталось от родителей. Когда я там, то чувствую связь с ними. Я не могу ее потерять.
Грусть сжимает сердце.
— Когда умерли твои родители, Александр?
— Мне было шестнадцать. Они путешествовали по Италии на мотоцикле отца, и в них врезался пьяный водитель. Погибли на месте.
Мои глаза расширяются.
— Черт, мне очень жаль.
Александр дергает меня за руки и снова ведет по кругу.
— Все в порядке. А теперь попробуй скользить, переставляя ноги, как при ходьбе.
Сначала у меня выходит не очень хорошо, но я послушно выполняю указания.
— Зачем дед хочет лишить тебя дома, если знает, что он значит? — спрашиваю я.
— Потому что он гнусный старик, — отвечает он.
— Это очевидно, — бурчу я.
— Он ненавидел то, что мать вышла замуж за нелюбимого им человека, и когда я родился, так и не принял меня в семью.
Его слова находят в душе больший отклик, чем может себе представить. Я не привыкла делиться семейной историей с посторонними, но почему-то сейчас так и тянет выложить все.
— Мой отец тоже не захотел меня принять. Он расстался с мамой, когда та сказала, что беременна, и я так ни разу с ним и не виделась, — я смеюсь и тут же замолкаю. — Оказалось, все это время он был женат на другой и у него была своя настоящая семья.
Александр хмурится.
— Мне жаль.
Я пожимаю плечами.
— Это их потеря. Мы с тобой оба классные, так чего их жалеть. К тому же, твой дед уже на том свете одной ногой, так что он в любом случае ничего не потеряет, — уголок его губ приподнимается. — И я уверена, что выстроится очередь из девушек, которые хотят встречаться. Найти ту, в которую можно влюбиться, не должно быть непосильной задачей.
Он смотрит мне в глаза.
— Большинство хотят встречаться со мной только ради того, чтобы говорить, что находятся в отношениях с профессиональным хоккеистом.
— Да, наверное, с этим приходится мириться, — соглашаюсь я.
Он испускает тяжелый вздох.
— Так что теперь я не знаю, что делать. Но еще есть время до тридцатилетия.
— Может, стоит поступить как Кэсс и Трентoн, и нанять кого-нибудь для фиктивного брака.
Александр одаривает меня изумленным взглядом.
— Что?
Мои глаза расширяются, и я прикрываю рот рукой.
О, черт.
Я не должна была этого говорить.
— О чем ты? — переспрашивает он.
— Ни о чем, — качаю я головой. — Ни о чем. Я… я ничего не говорила.
Он ведет меня к краю катка и останавливается.
— Ты что-то сказала про Трентона, что он нанял кого-то… для чего?
Я морщусь, и плечи опускаются.
— Ты должен поклясться, что не ничего не расскажешь им. Это должно было быть тайной.
Он бросает быстрый взгляд туда, где Кэссиди и Трентoн помогают Тоби отрабатывать броски по воротам.
— Я никому не скажу.
Я вздыхаю, проводя рукой по волосам, и с досадой вздыхаю.
— Когда Трентона обменяли, Селеста решила, что будет полезно для репутации, если он создаст видимость отношений с Кэссиди. Ну, знаешь, чтобы показать миру, что пережил измену бывшей и произошедшее с бывшими товарищами по команде. Так что первые несколько месяцев их отношений были фальшивыми.