У одного силы невпроворот, а катание не очень, другой катится, как будто в коньках родился, но партнеров видит плохо, передачу хорошую редко даст, у третьего скорость невысокая, хотя голова работает — дай Бог каждому. У одного характер — кремень, никому не уступит. Другой помягче, но душа светлейшая, третий дома жить не может — отец пьет, скандалит, четвертого девчонка бросила, а он из–за этого шайбу ведет кое–как, спотыкается. Проблемы, проблемы, проблемы — большие и малые, и все их надо решать. А то вот еще спрашивают меня иной раз: а что это, мол, хоккеисты да футболисты выпивать так любили? Да, было дело, что скрывать.
Но только с «выводами» да ярлыками у нас на Руси всегда легче дело шло, еще Булат Окуджава, помните, писал: «Давно в обиходе у нас ярлыки, по фунту за грошик за медный…». Он свои песни петь начал как раз, когда наш «Химик» мужал и шел период активного становления команды. И я игрокам иной раз его песни слушать давал. Да чего там давал, они в начале шестидесятых из каждого почти окошка неслись. Раз иду уж затемно, гляжу, да ведь это ж «Каштана» у столба мотает. Нападающий Каштанов был Божьей милостью, любил я его, а тут гляжу… Но ничего я ему на следующий день не сказал, подумал так: «Л быть может иной раз надо и не заметить, а? Ведь не каждый день он «керосинит», мало что у него там случилось?». А вообще–то проблема была: календарь составлен плотно, хоккей игра жесткая, и хоть играют в нее крепкие ребята, а ведь тоже ребра не железные, усталость, стрессы исподволь накапливаются. Вот и снимали «напряжение».
Но мы в «Химике» дурака не валяли, я это не любил. Например, учеба хоккеистов. Игрок команды мастеров — человек занятой. Игры, разъезды, любовь болельщиков, бремя славы. А жизнь идет, годки, как колеса паровозные постукивают, глядь, а уж пора коньки на гвоздь вешать. И куда дальше?
Я лично наладил связи с ректоратом коломенского областного пединститута, не подумайте, что так уж это все просто было, а только стали мои ребята поступать в институт. Конечно, тренироваться, играть и одновременно корпеть над учебниками — дело нелегкое. Но я‑то знал, что диплом, «корочка» ох как в дальнейшей жизни пригодится. Да так оно и вышло. Многих я потом встречал «химиков» своих, и все меня за это благодарили. Шутка сказать, высшее образование. Учились Егоров, Морозов, Никитин, Ватутин, Квасников, Катаев, Афанасьев, Каштанов, а позже — братья Сырцовы, Трухачев, Карев, Медведев, Цепелев… Да всех разве упомнишь. К нам в Воскресенск специально преподаватели из Коломны приезжали с хоккеистами заниматься. Вот так было дело поставлено.
А уж сколько пота и крови пролито было на площадках при возне с пацанами? Мы, помню, делали это сознательно, потому что твердо знали, что трудолюбие, без которого не вырастают классные игроки, легче всего вырабатывается в юношеском возрасте. Особенно трудно с ребятами 14–15–летнего возраста, сто потов прольешь, бывало, прежде, чем перекуешь иного сорванца. Но помнил я всегда пословицу: «Древо гнется, пока молодо». Не поправишь вовремя у молодого хоккеиста какой–нибудь недостаток в технике, и он всю жизнь будет неправильно кататься или выполнять прием. Непростое это дело — отыскать талантливого парня, тут нужно особое чутье, даже, говорят, талант, не один город бывшего Союза я посетил в этих поисках, и кое–кого все же удалось найти и привлечь в «Химик». Горжусь, что стали они потом изрядными мастерами, некоторые в сборную Союза попали.
Или вот пример: однажды один наш известный игрок стал выступать хуже обычного, был взвинчен. Оказалось, что он поссорился со своей женой. Пришлось идти к нему домой — мирить.
В тренерской работе очень важен контакт с семьями хоккеистов. Со многими родителями моих пацанов поддерживал я знакомства, с некоторыми стали мы друзьями, родители приглашались на наши собрания, тренировки, мы, тренеры, бывали у мальчишек дома. И так все 23 года. А как же иначе?
Я уж не говорю о квартирах игроков, о прочих бытовых условиях, Все это мне приходилось утрясать с заводским начальством и требовало немало времени и усилий.
Великое дело — тренерская интуиция, без нее в большом хоккее и делать нечего. Однажды перед матчем со СКА (Ленинград) пришла мне в голову мысль поставить в одну «тройку» Кунгурцева, Ляпкина и Никитина. Сам не знаю, почему. Никогда втроем вместе они не играли, а мысль запала. Наверное, ведь, неспроста: Купгурцев был отличный «центр». Твердый на ногах, плечистый, напористый, Ляпкин всегда играл защитника атакующего плана, ну а Никитин Валерка вообще был известный универсал. Ту встречу «Химик» выиграл 9:2, и 7 шайб забросила эта свежеиспеченная тройка. Ну, что тут в таком случае скажешь? Я мог их потом десять раз так вот ставить, и ничего бы они не сделали, а на 11‑й раз опять бы выстрелили. Интуиция.