Уехал Гусев в Ленинград, отыграл год в тамошнем СКА. Потом поступил в военный институт физической культуры, звание — майор.
«У меня ведь два высших образования, я тренер высшей квалификации и могу батальоном командовать. Если дозволят», — благоразумно усмехнулся Гусев.
Всякое бывало. Вот Белаковский вспоминал: «Дело было в 1975 году, накануне мирового первенства. Попался Саша по пьяному делу. Собрали, как водится, собрание, решать, что делать? Совсем ничего осталось до мирового чемпионата, а защитник–то экстра–класса! И тут встает Валерка Харламов и говорит: «Я думаю, надо простить Сашу, с ним ведь можно в разведку ходить»«. Вот характеристика. И Эпштейн всегда про Гусева говорил: «Сашка — хороший парень. Душа у него светлая».
«Как–то, — вспоминал Николай Семёнович, — поехали мы — команда ветеранов «Русское золото» играть на выезде. Погрузились в вагон. За окном — темно, огоньки деревень светят, поля в снегу. Колеса постукивают, убаюкивают. Выпили мы по маленькой, не без того. В купе уютно, тепло. Люблю я в поезде ехать, что–то всякий раз в душе пробуждается. Какой–то зов к движению вперед, невольное предчувствие чего–то хорошего под сердцем накапливается.
Вышел я в коридор, стою у окна, гляжу в темноту, что–то такое думаю. А тут ко мне Саша подходит с извечным русским вопросом: «Николай Семёныч, ты скажи, ты меня уважаешь?». Я ему: «Ну, конечно, Саш, конечно уважаю, как я тебя могу не уважать». И в тот момент я не кривил душой ни на йоту».
Годы с юниорами
В целом я с молодежью повозился порядком. Пусть читателя не смущает слово «повозился». Это я — любя. Потому что всегда мне по душе были талантливые ребята, в которых видел я будущее нашего хоккея. Наверное, эта моя черта не прошла мимо внимания руководителей Федерации хоккея, потому что несколько лет я возглавлял и молодежную, и юниорскую сборные страны.
Сейчас вспоминаю тех мальчишек, и сердце начинает гулко биться в груди. Какие же пацаны талантливые были! Любо–дорого посмотреть. Вот, например, состав сборной юношеской СССР 1969 года. У меня тогда вторым тренером работал Прилепский. Вот состав: К. Климов, В. Карев, А. Гысин, В. Третьяк, Г. Крылов, С. Глухов, А. Зозин, Г. Сырцов, А. Цепелев, Е. Котлов, А. Асташев, Г. Углов, А. Мальцев, В. Сырцов, В. Васильев, В. Солодухин, Н. Новоженин, А. Кисляков.
Как видим, имена на славу. А Третьяк и Мальцев — это вообще гордость отечественного, да и мирового хоккея. Но и другие ребята из этого списка — не просто статисты. Климов, Крылов, два брата Сырцовы, Солодухин, Цепелев играли главные роли в своих клубах и в той нашей юниорской сборной.
Запал мне в сердце на всю жизнь эпизод, о котором хочу рассказать. Было это перед самым первым чемпионатом Европы в 1968 году. Заканчивалась тренировка. Смотрю, а В. Третьяку все бросают наши и бросают, и не просто так, а по–настоящему, со злостью, со всей силой. А тот пластается из угла в угол, за любой шайбой бросается, но все «вытаскивает». Сам весь мокрый, работает, как черт. Я ему: «Владик, ты чего это разбушевался? Тренировка закончилась, не дай бог, получишь травму, зачем нам это нужно?!». И что же мне этот 17–летний мальчишка в ответ: «Вон видите, Николай Семёнович, у бортика чехи стоят, наблюдают? Так вот пусть смотрят и понимают, что хрен они мне завтра гол забьют».
Признаться, опешил я от такого признания. «Вот это характер, вот это честолюбие! Да с таким настроем, если он у всех такой, нам никакой соперник не страшен!» И полюбил я Владика с того эпизода еще больше. В нем многое подкупало: веселый, незаносчивый характер, и в то же время — ясное понимание своей роли и значения в команде, полная преданность хоккею, огромный талант и великая работоспособность. Для меня Третьяк — идеал хоккеиста.
Вот слышал я, что сейчас Фил Эспозито мемуары какие–то свои выпустил и утверждает в них, что Третьяк был так, бросовый, слабый вратарь. А по–моему, эти утверждения Фила как раз свидетельствуют об обратном, о том, что в воротах сборной СССР в знаменитой серии 1972 года СССР–Канада стоял великий вратарь. Недаром канадцы так радовались, когда забивали ему голы. А Эспозито — он же актер, он на всем стремится сделать сенсацию, привлечь внимание, заработать. Он так и играл против советской сборной. Впрочем, все они так играли — большие мастера на площадке разыгрывать спектакли. Хотя игроки, в частности, тот же Фил, были там у них приличные. Это — без вопросов. Ну, конечно, книжка с таким «имиджем» Третьяка, который по–прежнему популярен в Канаде, может привлечь внимание покупателя. Такова уж психология читателя–болельщика.