Маленький отряд потащился через грязные топи, отводя глаза от внушающих суеверный ужас трупов, и после часа трудной ходьбы путники, мокрые и чумазые, выбрались на сухую землю. Здесь перед ними открылась узенькая тропа, прямая, словно стрела, да, собственно, и ведущая через пустую равнину к маячившему вдали огромному наконечнику стрелы. Луна уже села, и заря окрасила небо в легкие бурые тона, когда они добрались до этой имевшей удивительную форму скалы.
Фрито и Срам сбросили заплечные мешки под маленьким каменным выступом, а Гормон присел рядом с ними, напевая.
— Считай, без пяти минут на месте, — почти весело сообщил он.
Фрито застонал.
Ближе к вечеру хобботов разбудило бряцание цимбал и резкое пение труб, наяривавших «Работу в выходной». Фрито и Срам вскочили на ноги и в пугающей близости от себя увидели огромные Ворота Фордора, пробитые в высокой горной гряде. Ворота, снабженные большим навесом с двумя утыканными прожекторами высокими башнями по бокам, стояли настежь, и бесчисленные колонны людей вливались в них. Фрито испуганно вжался в камень.
К тому времени, когда последние людские орды вошли в Фордор, наступила ночь, и Ворота с гулким лязгом закрылись. Выглянувший из-за выступа скалы Срам, тихо скользнул к Фрито, неся ему скромный ужин — ячменные хлебы и рыбу. Немедля из узкой расщелины выполз Гормон.
— Путь к сердцу мужчины лежит через его желудок, — бесстыдно улыбаясь, сообщил он.
— Вот и я как раз об этом подумал, — сказал Срам, постукивая пальцами по рукояти своего меча.
Гормон напустил на себя скорбный вид.
— Я-то знаю, как это бывает, — сказал он. — Пришлось хлебнуть военного лиха. Помню, прижало нас к земле ураганным огнем японских батарей…
Срам подавился, и рука его обмякла.
— Сдох бы ты поскорее, — посоветовал он.
Фрито взял здоровенную булку с изюмом и втиснул ее Гормону в рот.
— Мммммф, мффл, ммблгл, — невнятно произнес негодяй.
И снова маленький отряд вышел во тьму и прошел множество долгих литров, двигаясь вдоль каменного кольца, что окружало Фордор со всех сторон. Они шли ровной и гладкой дорогой — то были остатки какого-то древнего мощенного линолеумом тракта, и к восходу луны Ворота Фордора остались далеко позади. Около полуночи бесчисленные тучи размером с человеческую ладонь укрыли звезды, и вскоре на несчастных путников страшным потоком обрушились с небес мокрые, злющие гончие и борзые. Но несмотря на собачью погоду, хобботы упрямо шли вперед, не отставая от Гормона, и через пятнадцать минут буря, ободрав им бока, удалилась к западу, лениво роняя последних болонок.
Остаток ночи хобботы шли под мутными звездами, коченея от стужи и от бесконечного потока зубодробительных шуток Гормона. Уже совсем поздней ночью они добрались до опушки большого леса и, сойдя с дороги, нашли себе пристанище в небольшом лесочке. Спустя мгновение, все крепко спали.
Фрито проснулся, словно его кто-то встряхнул, и увидел, что небольшой лесочек полностью окружен рослыми, мрачного обличия людьми, с головы до пят затянутыми в зеленое, наподобие английских жокеев. В руках они держали огромные зеленые луки, а голову каждого прикрывал поношенный ярко-зеленый парик. Фрито с трудом поднялся на ноги и пнул Срама.
Тут самый рослый из лучников выступил вперед и приблизился к Фрито. У этого на голове красовалась лихо заломленная круглая шапчонка с длинным зеленым пером, а на груди — большая серебряная бляха со словом «Шеф» и изображением нескольких лежащих кверху лапками голубей, из чего Фрито заключил, что он, должно быть, является начальником над этими людьми.
— Вы полностью окружены, у вас нет ни единого шанса, выходите по одному, подняв над головой руки, — строго сказал начальник.
Фрито низко поклонился.
— Иди сюда и попробуй меня взять, — ответил он, как велит обычай.
— Я Фарашут из Зеленых Коммандос, — сказал начальник.
— А я Фрито, путешествую по собственной надобности, — дрожащим голосом сообщил Фрито.
— Можно я их немножко поубиваю? — завизжал, с гарротой в руках подскакивая к Фарашуту, нерослый, приземистый человек с черным родимым пятном на носу.
— Нет, Магнавокс, нельзя, — сказал Фарашут и вновь повернулся к Фрито.— Кто вы и каковы ваши злые намерения?
— Я со своими спутниками направляюсь в Фордор, чтобы бросить в Бездны Порока Великое Кольцо, — ответил Фрито.
При этих словах лицо Фарашута потемнело, он взглянул по очереди на Гормона, на Срама, затем снова на Фрито, криво улыбнулся и, на цыпочках покинув лесочек, растворился со всеми своими людьми в окрестной чащобе. Уходя, все они весело пели: