- ... я бы даже не стал с ними разговаривать, а тем более просить вас, но поверьте - они не оставили мне выбора.
Барон начал пить пиво, мы следили за ним. Когда брови приняли нормальное положение, он подозвал хозяина. Тот, опять таки в упор не узнавая барона, но сияя от счастья, мгновенно очутился рядом.
- Еще такого же! - и кивнул в сторону кувшина.
- Сам варю! - не удержался, чтобы не похвастаться трактирщик и исчез, не смея мешать столь высокопоставленному инкогнито.
Отвлекшись от пива, барон вернулся к своему рассказу. В общем, дела были не очень. Последнее время на нашего барона, славившегося своим нейтралитетом, усилилось давление. Причем со всех сторон и использовали рычаги, больно ударившие по финансовому и политическому авторитету баронства. Продолжалось все это исподволь и достаточно длительное время. Речь шла не больше не меньше, как об аннексии земель в пользу короны. Были выкопаны документы, позволяющие короне претендовать на землю. Сам барон не мог ничего доказать, в связи с тем, что замок не однократно переходил из рук в руки. Приехавшая компания сначала попросила помощи на халяву, а когда не получилось, надавила на барона. Эта наша поездка - полная индульгенция для барона и хорошее отношение Короля (вообще то правильно говорить - императора; но я пожилой человек и еще помню те времена, когда это было Королевство).
Может быть мы с Семеном дураки, может быть выпили слишком много пива, может быть что-то еще - но мы согласились.
Хотя, скорей всего все-таки дураки...
***
Барон ушел, а мы все еще сидели и прикидывали, как нам с наименьшими потерями выпутаться из создавшейся ситуации. Время близилось к полуночи, народ еще не возвратился в теплые трактиры, корчмы, таверны и публичные дома, поэтому в общей зале было сравнительно пусто. Наконец мы определились с общей политикой партии. Людей и сани обратно поведет Матуш. Он мужик серьезный, да и охотник не из последних. Мы же поедем на нескольких санях: Семен, я, Сергунька, Санек. Мы с Семеном на своих, а пацаны, на бароновых санях, да еще каждый поведет одни сани за собой. Что в них, нас не касается, наше дело довезти и довести эту группу до Вольного Поселения, где практически основались Темные и всякая, бежавшая от Светлых, шушера. Город на нейтральной полосе, но стекается туда всякая шваль: как разумные, так и не совсем разумные существа. Дальше нас отпускают домой, и мы едем туда, где нас будут ждать купцы с купленными товарами. Матуш, в это время собирает охотников, и подготавливает проводку караванов. Ну а дальше - все как обычно.
Завершившиеся дела и пересохшее от разговоров горло, требовали пива. Раскрутив Толстяка на хорошее пиво, мы с презрением отставили кувшин с хреновым в сторону. Моментально возле нас нарисовался колоритный беззубый дедок-сказитель, из тех, кто за еду да ночлег несут всякую пургу в угоду невзыскательным слушателям. Вопросительно посмотрев на нас и на кувшин, он сделал легкое движение в сторону пива. Семен поднял руку, дедок замер:
- Ты возьмешь кувшин и заткнешься. Еще твой бред сегодня выслушивать...
Старик с готовностью кивнул и явно довольный вцепился в ручку. Однако тут уже вступился возмущенный Толстяк
- Нет уж! Если вы у меня тот кувшин нахаляву выпили, то этот то точно мой. А я, может, послушать желаю.
Его поддержал немногочисленный народ. Решив не спорить, мы ограничились только тем, что отогнали старика от нашего столика. Не расставаясь с посудой, тот устроился поближе к очагу. Толстяк, в подтверждение своих слов, кинул ему тарелку с гороховой кашей и мослом, на котором было немного мяса. Несмотря на явную беззубость, старик весьма ловко сошкребал остатки мяса, пока недовольные возгласы публики, не напомнили ему, что пора бы отрабатывать халявное угощение:
- Давно это было... деды рассказывали, что от своих дедов слышали, а те от своих...
Старый пень не торопясь, раскурил трубочку (еще один извращенец), искусственно нагнетая обстановку. Наконец он хлебанул пива, с чувством прочистил обе ноздри и пробежался взглядом по замершим слушателям. Уставившись на него слегка осоловелым взглядом, лупали глазами пара купцов. Шустрый трактирный мальчишка с открытым ртом, для вида шваркая шваброй, слушал сказителя. Два наших лба, Санька с Сергунькой, выражением лица не шибко отличались от него. Мы с Семеном, негромко обговаривали сделанное нам предложение и не могли найти возможности отказаться от выполнения обещания. Несколько крестьян да ремесленников тоже навострили уши, прислушиваясь к вруну. Тот еще раз внимательно окинул взглядом вокруг, видимо прикидывая, что можно будет содрать за рассказ и с кого. По вдохновленному, морщинистому лицу мелькнула беззубая улыбка; видимо, решил он, сегодня не придется спать голодным, вон, даже пива налили. Глубоко вздохнув, он продолжил рассказ:
- Первая война против Темного Властелина и его лордов получилась случайно. И тогда еще он не был Темным Властелином - он был одним из многих западных баронов, ничем не примечательным. Весь мир был одинаков: что восточная, что западная часть мира. Более тридцати королевств мирно сосуществовало на достаточно большой территории. Просто однажды эльфы, гномы и остальные народы решили приструнить распоясавшихся орков (читай: расширить свои владения с восточной стороны). Кликнули народ, собрали огромное войско и пошли воевать орков. С восточной стороны гномьего хребта было королевств пять, да и то, больше гонору чем людей. Ну, там считались пограничные земли и многие из младших сыновей стремились туда, вступали в дружины тамошних королей, поднимались до военных министров, канцлеров, наделялись землями, а некоторые и сами становились королями. Денег у тамошних голодранцев не было, хотя некоторые даже монету пытались чеканить, правда криво косо и с разным весом, но все честь по чести: с портретом тамошнего государя, номиналом на другой стороне. Даже название свои собственные для денег придумывают! Один из корольков (Марат какой-то там) даже указ выпустил: мол, повелеваю деньги называть маратиями, их потом все мартиками стали звать. Вот дурные! Известно же, тогда монеты катали в гномьих монетных дворах. До сих пор катают. Но сейчас этим и люди и эльфы и гномы увлекаются. Причем не везде берут чужое золото, везде стараются менял посадить и чужие монеты не принимают, дикие орки - те берут только имперское золото, а тупые зеленые гоблины - только гномьи монеты. Сколько народов - столько нравов. Я например, человек цивилизованный, мне без разницы, какими монетами со мной рассчитываются. Лишь бы вес был нужный, золото без примесей и чеканка четкая, такие только несколько государств чеканят.
Я хмыкнул и негромко пробормотал:
- Где ж, интересно, тебе золото то давали, пень трухлявый. На портках, вон, дыра дыру вертит, а все туда же...
Старик, не давая сбить себя с толку, продолжал:
- Ну, это гномье золото, естественно, имперское, эльфийские и Союза Светлых Государств, эта такая светлая империя.
- А темные монеты, значит совесть не позволяет брать, - снова вставил я свои пять копеек.
После этого коротенького спича, меня все дружно попросили заткнуться. Пойдя навстречу пожеланиям трудящихся, я таки заткнулся, демонстративно погрузившись в кружку с пивом.
- Тогда в первую войну собрали всех из небольших баронств, присоединили к общему светлому воинству, и вперед отправили. Тогда Властелин тихо сидел, не высовывался. Кто говорит, от дел отошел, кто - выжидал и задумывал свои зловещие черные планы. Не суть факт как важно. Важно то, что стронули его с места и отправили воевать. Никому неизвестный барон с западных отрогов, небольшое земельное владение. Шесть рыцарей да десятка два пеших. Воевать, правда, они умели. Рассказывают, что он со своими людьми трое суток перевал держал, пока основные силы светлых на подходе были. Про это опять разные сказки слыхивать приходилось. Рассказывают, что обманом и хитростью втерся он доверие к Союзу государей. Труслив был без меры, а перевал этот орки для вида атаковали, чтобы славу полководца ему создать. Там и правда нечисто было: укреплений никаких, а четыре дня шесть рыцарей и два десятка пешцов удерживали перевал от пятитысячной орды орков, положив трупов изрядно. В общем, раскрылся темный властелин при сражении на средней равнине. Поручили ему тогда сущую безделицу, следовало напасть на укрепленный форт орков и, если не получится уничтожить, то связать их боем, чтобы не смогли они на помощь своим броситься. Он же отказался, придумал причину какую-то, якобы не по рыцарски это. Из-за этого битва вышла жестокая. Кровь скапливалась в низинах, словно озерки; звери в тех местах ходили сытые и едва передвигались, особенно те кто тухлятинку предпочитает. Команды собирали пленных в обозы, для того чтобы с их помощью хоть немного восстановить разрушенный край. Вот тут то темный властелин и воспользовался ситуацией, показав свою темную сущность. Подло, под покровом ночи, он перебил охрану и освободив пленных орков, бежал вместе с ними. Но не все его люди решились на такое подлое предательство. Двое его рыцарей выступили на стороне Света и попытались помешать его подлым замыслам.