В марте 2020 года коронавирус пронесся почти по всем домам престарелых штата, в котором выросла Холли и в котором она, кажется, останется навсегда. Для дяди Холли Генри это не было проблемой, потому что в то время он все еще жил с матерью Холли в Медоубрук-Эстейтс. Уже тогда дядя Генри начал терять свой рассудок, о чем Холли пребывала в счастливом неведении. Во время ее редких визитов он казался вполне нормальным, и Шарлотта Гибни держала свои опасения по поводу брата строго при себе, следуя одному из величайших невысказанных правил жизни этой дамы: если ты о чем-то не говоришь, если ты этого не признаешь, этого не существует. Видимо, по этой причине она никогда не проводила с Холли разъяснительную беседу, когда той было тринадцать лет и у нее начала расти грудь.
К декабрю прошлого года Шарлотта уже не могла не замечать слона в комнате, которым на самом деле был ее слабоумный старший брат. Примерно в то время, когда у Холли начали появляться подозрения, что Чет Ондовски не просто местный телевизионный репортер, Шарлотта заручилась поддержкой своей дочери и ее друга Джерома, чтобы они помогли перевезти дядюшку Генри в приют для пожилых людей в «Роллинг-Хиллз». Примерно в то же время в Соединенных Штатах начали появляться первые случаи так называемого варианта ковида «Дельта».
Санитар из «Роллинг-Хиллз» сдал положительный тест на этот новый и более заразный вариант ковида. Он отказался от вакцинации, заявив, что в ней содержатся кусочки эмбриональной ткани абортированных детей — он прочитал это где-то в Интернете. Его отправили домой, но вред он уже успел нанести. Дельта разгулялась по «Роллинг-Хиллз», и вскоре более сорока пожилых страдали от этой болезни в различной степени. Дюжина скончалась. Дядя Генри не был в их числе. Он даже не заболел. Его вакцинировали дважды — Шарлотта протестовала, но Холли настояла, — и хотя у него был положительный тест, у него не было даже насморка.
Зато умерла Шарлотта.
Будучи ярой сторонницей Трампа (о чем она трубила дочери при каждом удобном случае), она отказывалась делать прививки и даже носить маску (за исключением Крогера и местного банковского отделения, где это строго требовалось. Для таких случаев Шарлотта припасла ярко-красную маску с надписью «MAGA»[8]).
4 июля Шарлотта участвовала в антимасочной акции в столице штата, размахивая плакатом с надписью «МОЕ ТЕЛО — МОЙ ВЫБОР» (высказывание, которое не помешало ей категорически выступать против абортов). 7 июля она потеряла обоняние и начала кашлять. 10 июля ее поместили в больницу Мерси, расположенную в девяти кварталах от центра по уходу за престарелыми «Роллинг-Хиллз», где с ее братом все было в порядке… по крайней мере, физически. 15 июля ее подключили к аппарату искусственной вентиляции легких.
Во время последней короткой и беспощадной болезни Шарлотты Холли пообщалась с ней по Зуму. До самого конца Шарлотта продолжала утверждать, что коронавирус — это выдумка, обман, а у нее просто тяжелый случай гриппа. Она умерла 20 июля, и только благодаря усилиям партнера Холли, Пита Хантли, ее тело не оказалось в грузовике-рефрижераторе, служившем пристройкой к моргу. Вместо этого ее доставили в похоронное бюро Кроссмана, директор которого быстро организовал похороны через Зум. За полтора года пандемии у него накопился богатый опыт проведения подобных заключительных телеобрядов.
Холли выплакала все глаза. Она думает посмотреть фильм, но эта идея ее не привлекает, что случается редко. Она думает прилечь, но с тех пор, как умерла Шарлотта, она и так много спала. Видимо, так ее разум справляется с горем. Она не хочет читать книгу. Она сомневается, что сможет уловить смысл слов.
Там, где раньше была ее мать, теперь пустота, вот и все. У них были сложные отношения, которые только ухудшились, когда Холли начала отдаляться. Ее успех в этом деле во многом был заслугой Билла Ходжеса. Когда Билл умер от рака поджелудочной железы, горе Холли было сильным, но горе, которое она испытывает сейчас, глубже и сложнее, потому что любовь Шарлотты Гибни, давайте говорить начистоту, душила и подавляла, в этом она была специалисткой. По крайней мере, когда дело касалось ее дочери. Их отчуждение только усугубилось разногласиями по поводу бывшего президента, которого Шарлотта искренне обожала. За последние два года у них было немного встреч, последняя из которых состоялась в прошлое Рождество, когда Шарлотта приготовила всё, что, по ее мнению, было любимыми блюдами Холли, каждое из которых, однако, напоминало Холли о ее несчастном, одиноком детстве.