— Я не понимаю, — профессор Йен Гастингс сел на освободившуюся скамейку, — почему вы все такие равнодушные? Неужели всем плевать на самоуправство Тэссы?
— Божечки, она ведь не знает, что Малкольм хочет развода, — жалостливо вздохнула Мэри Лу и тоже сорвалась с места, — нельзя оставлять ее одну с такими новостями!
— Понимаете, — сказала Фанни Милнам, — тетя близняшек на грани нервного срыва. Им надо пожить где-нибудь какое-то время.
— Где-нибудь — это где? — испугался Билли.
— Какое-то время — это сколько? — ахнула Дебора.
— Ну, не так уж и много в нашей деревне больших и удобных домов…
— Но наши картины, — Дебора Милн тревожно тронула Тэссу за руку, — наши бесценные произведения искусства!
Тэсса посмотрела на нее в упор.
Она умела так смотреть, что люди сразу вставали на правильную сторону, Фанни это давно заметила.
Дебора часто заморгала.
— Конечно, — понурилась она, — разумеется.
— Мэлоди, — Тэсса развернулась к близняшкам и поправила воротник на пальто у одной из них, — Лагуна, вашей тете надо немножко отдохнуть. Вы немножко поживете у Милнов.
— Мама тоже сказала, что устала, — проговорила Лагуна с вызовом, — и уехала. Джулия тоже сбежит?
— А это зависит от того, как сильно вы ее достали по дороге сюда, — безжалостно ответила Тэсса. — Люди в принципе не любят, когда над ними издеваются. Вот такие они законченные эгоисты.
— Разве в таких случаях не надо врать? — с запинкой спросила Мэлоди. — Ну, типа, нас никто не бросит… Мама врала нам все время, пока мы ехали к тетке. Ну, типа, что мы только погостить, и все такое.
— Ну знаете ли, — холодно произнесла Тэсса, — я терпеть не могу вранье и не собираюсь начинать врать из-за двух таких малявок, как вы. Не представляю себе, что будет делать ваша тетя, когда выспится, но уверена, что ничего плохого с вами в Нью-Ньюлине не случится. А если и случится, то я оторву голову любому, кто вас обидит. Но, с другой стороны, и вам от меня крепко достанется, если вы начнете доставать своих соседей. Все. Идите уже к Милнам и не путайтесь у меня под ногами.
— Скажи им, — прошипела Дебора, — чтобы не портили наши картины!
— Ну знаете ли, — четко повторяя холодные и надменные интонации Тэссы, процедила Лагуна, — сдались нам ваши дурацкие картины.
— Ничего они не дурацкие, — немедленно оскорбился Холли. — По крайней мере, пять из них — точно гениальные.
Холли уныло таращился на стопку писем, которые принесла Тэсса из управления.
Бумажных писем — она распечатала каждое из них.
Секретарша Мэри не могла до него дозвониться — потому что он редко включал телефон. И бомбила электронную почту управления Нью-Ньюлина.
— Это ужасно, — простонал он и посмотрел на Тэссу и Фрэнка оленьими глазами, ну или постарался изобразить что-то такое. — Мне в жизни не разобраться со всем этим. Мне нужен секретарь.
— Почему тебе всегда что-то нужно? — спросила Тэсса. — То дворецкий, то секретарь для секретаря.
Фанни, которая забежала к ним на ужин, чтобы тут же вернуться ко все еще спящей Джулии, мужественно взялась за стопку.
— Давай я посмотрю, — предложила она, — пока у меня отпуск и дел все равно никаких.
— Ты же собиралась ставить спектакль, — заметила Тэсса.
— Не отговаривай ее, — шикнул на нее Холли. — Каждый человек имеет право совершить доброе дело!
Фрэнк, который молча чинил раковину — сантехника в доме на скале находилась в никудышном состоянии, — усмехнулся.
— Я не знаю, — призналась Фанни, — у меня какой-то кризис жанра. Я все время думаю о том, что все как-то бессмысленно.
— О, — Холли уставился на нее с восхищением, — как будто вся твоя жизнь ничего не стоит и все как-то тупо и бесполезно?
— Ты знаешь, каково это? — обрадовалась она.
— Неа! — торжественно объявил Холли. — Но меня неудержимо привлекают разные глупости.
— Это от неуверенности, — вдруг сказал Фрэнк, — ты не веришь в Кенни.
— С чего ты это взял, — насупилась Фанни, — у нас ведь серьезные отношения.
— А дубина Фрэнки дело говорит, — кивнул Холли, — он просто тоже не верит в Тэссу. Вы с ним вроде как в одной лодке. Два неудачника, которые в глубине души думают, что недостойны любви. Если бы я вздумал вас рисовать, то это было бы нечто дождливое и серое. Знаете, ветер несет по асфальту одинокие листья, что-нибудь в этом духе. Это была бы самая унылая картина в мире, вот что я вам скажу. Поэтому я никогда не стану ее рисовать.
Тэсса вдруг с такой силой грохнула тарелкой об стол, что все вздрогнули.
— У нас тут ужин или сеанс групповой психотерапии? — резко спросила она.
— Плевать, — спокойно заметил Фрэнк, — очередные бредни Холли. Я точно не чахлый листик на ветру.