Выбрать главу

— Ну, что за план придумал Рыжий, нам теперь ясно, — заметил Василий. — Я уже заметил, что в тетрадке есть записи и на русском языке, но особо в них вдаваться не стал.

— Ну так зачитайте, — предложила Надя. Дубов перевернул страницу и прочел:

— "Надо бы наконец-то определиться в моих отношениях с Т. — люблю ли я ее по-настоящему?.."

Однако в этот момент чтение было прервано самым неожиданным образом — из роскошного камина, главного украшения гостиной, раздался невообразимый грохот, и оттуда прямо на пол со страшным шумом вывалилась ступа с перепачканной в саже и копоти Бабой Ягой.

— Ба, кто к нам пожаловал! — обрадовался майор, которому уже порядком наскучило изучение дневников Рыжего.

— Что, не ждали? — радостно зашипела гостья и, выставив метлу вперед, двинулась на застывших в замешательстве обидчиков.

Поняв, что промедление смерти подобно, майор схватил со стола подсвечник и запустил им в Бабу Ягу, но та с гнусным хохотом ловко увернулась. Одним прыжком она оказалась перед Александром Иванычем, резко взметнулось помело, и могучее тело майора беспомощно плюхнулось на пол, по дороге разнеся в щепки добротную дубовую табуретку. Первый успех только раззадорил ведьму, и она прицелилась к следующей жертве — баронессе. Однако та, не дожидаясь нападения, схватила глиняный горшок — тот самый уникальный горшок, лично подаренный Рыжим — и осторожно, стараясь не разбить, напялила его на голову разбушевавшейся хулиганке. Из-под горшка доносились невнятные, но грозные вопли. Баба Яга сделала несколько неверных шагов и, зацепившись ногой за обломки табуретки, упала рядом с Селезнем. Исторический горшок, к ужасу баронессы, разбился на мелкие кусочки, и непрошеная гостья продолжила свои бесчинства. Поняв, что так просто ее не угомонить, Дубов с Чаликовой стали швырять в Бабу Ягу все, что попадалось под руку, но та ловко отбивала помелом летящие в нее предметы. Когда снаряды закончились, Василий затеял фехтовальный турнир на кочерге против метлы. Ловким приемом выбив у противницы ее деревянную шпагу, Дубов начал теснить ее обратно к камину, великодушно оставляя путь к отступлению восвояси. Но тут за спиной из руин поднялся майор Селезень и схватил Бабу Ягу за шею, да так, что позвонки затрещали.

И в этот момент дверь отворилась, и на пороге возник уже знакомый нам глава сыскного приказа Пал Палыч. Оглядев разгром, царящий в гостиной, он деликатно кашлянул:

— Я тут шел мимо, услышал шум — дай, думаю, зайду...

— Да нет, мы уже сами разобрались, — устало, но довольно пробасил майор.

— Угомоните их! — неожиданно заскулила ведьма. — Они меня изнасильничать хотели!

— Что? — возмутилась баронесса, а Селезень ухмыльнулся:

— Размечталась! Пускай твой Горыныч тебя приголубливает.

— В три головы, — хихикнула баронесса. — Новый вид любви!

— Ба, старая знакомая! — обрадовался Пал Палыч, как будто только теперь разглядев налетчицу. — Давно ли тебя, сударыня Ягорова, выслали за двенадцатую версту, а ты опять к нам в город пожаловала!

— Какая ж она сударыня? — удивилась Надя. — Это ведь форменная Баба Яга!

— Ну, не знаю, — ответил глава приказа, — может быть, теперь ее кличка Баба Яга, а по нашему ведомству она числится как вдова боярина Ягорова. Они с подругами бесчинства учиняли, подбивали народ на бунт против царя-батюшки... В тот раз она избежала острога благодаря высокому заступничеству, но уж теперь — шалишь! — Повернувшись к дверям, он крикнул: — Эй, молодцы!