От этих неприятных мыслей Дубова отвлек страшный грохот за спиной, а затем не менее дикий вопль. Непроизвольно вздрогнув, детектив обернулся и увидал, что Мисаил лежит под каким-то рыцарем в доспехах, а Антип пытается его оттуда вызволить. Поставив светильник на шершавый пол, Василий бросился на помощь, и вскоре Мисаил с трудом встал на ноги.
- Да вот видишь, Савватей Пахомыч, мы тут впотемках задели этого истукана, - указал Антип на мумию в латах и кольчуге, лежащую поперек прохода, - он и обвалился.
- Надо бы поставить на место, - покачал головой Василий.
- Бесполезно, - проворчал Мисаил, потирая ушибленную коленку. - Понесла же нас нечистая в эту чертову усыпальницу! Так я и знал, что добром все это не кончится...
- Ну так давайте его хотя бы посадим, - указал Василий в нишу, из которой свалился доблестный витязь.
- Попробовать можно. - Антип поплевал себе на ладони и отважно взялся за ржавые доспехи.
Когда покойник был кое-как усажен на прежнее место, Василий глянул на компас - и взвыл куда безрадостнее, чем даже Мисаил под покойником.
- Что такое? - переполошились скоморохи.
- Все, мы окончательно сбились со следа, - совладав с первыми эмоциями, сообщил Дубов. - Стрелка работает только до первых петухов.
- Но ведь здесь же нет петухов, - пожал плечами Антип.
- Зато там есть! - указал Василий куда-то вверх. - И они уже откукарекали. Теперь мы тут как слепые котята.
- Что же делать?! - еще больше всполошились скоморохи.
- Ну, все не так страшно, - принялся детектив успокаивать своих товарищей. - Дождемся следующей ночи и уже тогда...
- Что?!!! - позабыв о боли в коленке, вскочил Мисаил. - Провести здесь всю ночь и весь день?! Здесь, в сем царстве мертвых, где каждый камень вопиет о бренности этого, как его...
- О бренности всего сущего, - подсказал Антип и пояснил: - Это из гишпанской трагедии "Богатеи тоже стенают", часть последняя.
- Ну вот. А мы с вами не такие уж богатеи, нам стенать не положено, - с деланной бодростью заявил Василий. - И вообще, надо беречь свет. Детектив загасил светильник, и их окутала гулкая тьма, в которой вековая затхлость гробового подземелья казалась еще нестерпимей, а вздохи Мисаила походили на стенания неприкаянных душ.
***
Майор Селезень аккуратно, можно даже сказать - любовно укладывал дерн вокруг свежевырытого окопчика. Васятка сидел рядом и задумчиво смотрел на большую луну, заливающую своим белесым светом холмы и луга, мост и дорогу.
- Дядя Саша, - внезапно спросил он, - а кем вы были в своей стране?
- Сначала я был военным, - не отрываясь от дела, отвечал майор, - а потом пытался стать политиком. - При этом Селезень криво усмехнулся. - А почему "был"? - в свою очередь спросил он.
Васятка замялся:
- Если честно, дядь Саша, то мне кажется, что вам не очень-то и хочется возвращаться в свою страну.
- М-да, - покачал головой майор.
А Васятка уже более уверенно продолжал:
- Я думаю, то, чем вы занимались там, люди не ценили по достоинству. И вы чувствовали себя ненужным. А здесь, у нас, вы делаете то, что другие не умеют или не хотят делать. В общем, здесь вы нужны. И вы можете сделать для людей много полезного. А ведь каждому честному человеку хочется ощущать, что ты нужен. Что не зря на свете живешь. Не зря хлеб ешь.
- Ну, ты у нас еще и философ, - рассмеялся майор и потрепал мальчишку по загривку.
- А что, я не прав? - вскинулся Васятка.
- Да нет, прав. - вздохнул Селезень. - В нашем мире, то есть, я хотел сказать, в нашей стране, ни честность, ни смелость не ценятся. У нас у кого денег больше, тот и герой, тому и почет. Увы.
Майор сел на край окопчика и задумчиво посмотрел куда-то вдаль.
- А тут... Эх, как я понимаю Рыжего. Тут можно делать дело и не оглядываться на всяких там болтунов и демагогов. Политики хреновы! - И майор с досадой сплюнул в росистую траву. - Тут, у вас, тоже такие есть. Но здесь хоть им можно хвост-то поприжать.
- Так может, вы у нас и останетесь? - с надеждой спросил Васятка. - А, дядь Сань?
- Не знаю, - усмехнулся Селезень, - Да и загадывать наперед не хочу.
Майор легко, по-кошачьи выпрыгнул из окопчика.
- Пойдем-ка лучше, друг Васятка, соснем часок, - обнял он парнишку за плечи. - Завтра будет горячий денек. Вот коли, Бог даст, жив останусь, тогда и на будущее загадывать буду.
- Тьфу, тьфу, - испуганно сплюнул через левое плечо Васятка.
***
Когда у скоморохов уже тихо "поехала крыша", да и сам Дубов начал чувствовать подступающее безумие, детектив услышал какое-то неясное бормотание. "Что это, звуковые галлюцинации? - тревожно подумал Василий. Тогда дело дрянь..."
- Мисаил, это ты? - строго спросил он.
- Что?! - нервно вскрикнул Мисаил.
- Тогда ты, Антип?
- А я думал, что это ты, Пахомыч...
Тем временем бормотание становилось как будто отчетливее, и Василий, напрягши слух, разобрал некоторые слова:
- Свовочи все, свовочи... И куда эти придурки, Анисим с Вячесвавом подевавись?.. Самому, что ли, этого гвупца Савватея кончать?.. Чевт бы их всех побвал...
Злобное бормотание становилось все отчетливее, и вдруг в конце тоннеля на миг блеснул свет. Мисаил истерически вскрикнул.
- Тише! - зашипел Василий.
- Так это же покойник встал из гроба! - с отчаянием прошептал Мисаил. Все, нам конец...
- А по-моему, это только начало, - обреченно вздохнул Антип.
- Кричите, кричите, - продолжал между тем свое ворчание "покойник". - Я вас не боюсь, потому как вы мевтвецы, а я ешшо живой... И так скоро помивать не собиваюсь...
- Вперед! - вполголоса скомандовал Дубов. - Он-то нас и выведет, куда надо. И умоляю вас, старайтесь не шуметь.
Держась за руки, гуськом все трое дошли до конца коридора, откуда продолжал доноситься голос. Там коридор упирался в другой коридор, и шагах в тридцати слева от себя путники увидели какую-то темную фигуру, держащую в руке фонарь. Светильник раскачивался, и по неровным стенам металась тень незнакомца.
- Вперед, за ним, - шепотом велел детектив, и вся троица, стараясь не создавать лишнего шума, двинулась вслед за темной фигурой.
- Он заведет нас в самую преисподнюю, - не удержался от замечания Мисаил.