- Ладно, ладно, - стушевалась Яга, - Вы мне лучше про заклинание-то расскажите - нельзя ли его снять каким-либо образом?
- Да мы ж с тобой, Ягоровна, об том много раз толковали, - с удивлением покосились на нее все три головы.
- Странная ты стала, Ягоровна, после возвращения из Царь-Города, пискнула средняя голова.
- Может, сидение в остроге тебе на голову подействовало? - сочувственно вопросила левая.
- А как ты оттуда убегла? - вклинилась правая.
- Как, как? - надулась Яга. - Знамо как: заклинание сотворила и сбежала.
- И она поспешно поднялась на ноги и пошла в избу: - Заболталась я тут с вами, пора обед готовить!
И дверь за ней закрылась с занудным скрипом. Горыныч посидел в некотором недоумении, поводя головами.
- Это ты ее обидел, Перемет, - напустилась средняя голова на левую, на полоумство ей намекаючи.
- А ты сама, княжна, - пробасила правая, - ласковостью не блещешь.
- Полкан! - пискнула средняя.
- Да ладно. Молчу, - насупилась правая. - Токмо странно мне. Сначала говорила - все заклинания запамятовала. А потом из острога с помощью заклинания же и убегла.
- А я спать хочу, - заявила средняя. - Это от твоей самогонки все, Полкан.
- Да, действительно, - примирительно сказала левая, - подремлем-ка часок-другой под дубочками.
И чудище, грузно покачиваясь, побрело от избушки. А вскоре из-под дубов донеслось громовое похрапывание. Самогон был, видать, что надо.
***
Василий Дубов размашисто шагал по мангазейским улицам в сторону постоялого двора. Он еще не представлял подробностей того, как будет действовать дальше, но одно знал твердо - действовать нужно быстро и четко.
- Только бы скоморохи оказались на месте! - твердил детектив, будто заклинание. Их помощь теперь нужна была Василию как никогда.
По счастью, Антип и Мисаил оказались на месте. Правда, они собирались куда-то уходить, но Василий твердо заявил:
- Складывайте вещи и приведите свою повозку в полную готовность. До утра нам придется отъехать в Царь-Город.
- Что за спешка, - недовольно проворчал Антип.
- А как же свадьба?! - воскликнул Мисаил.
- Какая еще свадьба? - удивился Дубов.
- Какая, какая... Пульхерии Ивановны и Фомы!
- Свадьбы не будет! - решительно заявил детектив. - А если и будет, то тихая и благопристойная, без гулянок на Ходынской пустоши и прочих излишеств. - И, немного успокоившись, добавил: - А нам перед отъездом предстоят важные дела. Так что покамест я лягу спать, а к вечеру меня разбудите.
- Как скажешь, Савватей Пахомыч, - разочарованно откликнулись скоморохи.
Дубов же, скинув башмаки и колпак, лег на кровать и укрылся цветастым лоскутным одеялом. Однако сон не шел - и детектив размышлял о своем:
"А все-таки, откуда им стало известно, кто я на самом деле? Каширский? Едва ли. Будь он теперь в Мангазее, то разделался бы со мной без особых сложностей. Остается одно - Анисим подслушал наш разговор в лавке с Данилой Ильичем. Ведь я же имел неосторожность назвать свое подлинное имя. А уж содержание разговора не оставляло никаких сомнений в том, что обоих собеседников надо убрать как можно скорее. С Данилой именно так и поступили, а вот с Дубовым им пришлось повозиться... - Василий перевернулся на другой бок. - А все-таки они, похоже, приняли меня за важную особу, не уступающую по значению воеводе Афанасию. Одного не пойму - откуда здесь взялся мой портрет? Можно было бы предположить, что это нечто вроде фоторобота, составленного со слов тех, кто меня видел в прошлый приезд. Но что-то не похоже..."
Мысли детектива стали путаться, и он провалился в глубокий сон.
***
Серапионыч неспеша брел в сторону терема Рыжего, с интересом разглядывая дома, палисадники и людей на царь-городских улицах. Вдруг доктор явственно услышал, как его окликнули по имени. Вернее, по отчеству. Доктор обернулся и увидел крытый черный экипаж, запряженный парой лошадок. Из зарешеченного окошка ему махал глава сыскного приказа.
- А, Пал Палыч, - обрадовался Серапионыч, - всегда рад вас видеть.
Экипаж остановился.
- Как хорошо, что я вас встретил, Серапионыч, - оживленно заговорил Пал Палыч. - Похоже, мы взяли след того негодяя, который нападал на князя Владимира и боярина Андрея. Сейчас едем его брать. Хотите посмотреть?
- Отчего же нет? - Доктор поправил на носу пенсне. - С превеликим удовольствием.
- Тогда поедемте вместе, - предложил Пал Палыч и распахнул дверь.
Серапионыч осторожно влез в экипаж. Там, кроме Пал Палыча, сидели еще несколько стрельцов сыскного приказа.
Экипаж стронулся с места.
- Коробейник, продавший некоему прихрамывающему человеку три куска мыла, опознал его на улице, и выяснить, где он скрывается, было делом считанных часов, - сообщил Пал Палыч.
- И где же? - полюбопытствовал доктор.
- Вы не поверите - в нашей городской канализации! И, что весьма удивительно, их там несколько, не меньше троих.
- Очень оригинально, - протянул Серапионыч. - Мыло, кровь на кресте, канализация...
- О чем это вы? - не понял Пал Палыч.
- Да так, свои мысли, - неопределенно ответил доктор.
- В общем, мы перекрыли канализацию в обоих концах Ново-Cпасской улицы, - продолжал глава приказа, - а крышку заперли на замок. Так что возьмем их прямо в логове.
За этими разговорами группа захвата доехала до Ново-Cпасской улицы, где собрался, кажется, чуть ли не весь царь-городский сыскной приказ. Несколько стрельцов, вооруженных пиками и секирами, стояли в непосредственной близости от люка. Поодаль толпились многочисленные зеваки.
- Ну все, можем начинать, - сказал Пал Палыч, неспешно вылезая из экипажа.
Один из стрельцов, гремя ключами, открыл замок, двое других сдвинули канализационный люк с места.
Пал Палыч наклонился над зияющим отверстием и громко крикнул:
- Вы окружены, сопротивление бесполезно! Выходи по одному, и без глупостей!
Из недр канализации заслышались какие-то неясные звуки, и минуту спустя из отверстия начал появляться перепачканный землей деревянный ящик, оказавшийся гробом. Следом за ним оттуда же вылезли два человека, одетые в лохмотья, от которых разило нечистотами. Оба щурили глаза и что-то бормотали себе под нос. Стрельцы тут же связали им руки и повели в экипаж.
Тем временем с гроба сняли крышку, и под нею оказался уже несколько подпорченный труп некоего богато одетого человека.