Вообще, безопасность и секретность как таковые, были моей головной болью, порой в самом прямом смысле этого слова, в течение первых двух лет работы училища. Точнее, их организация. Мне пришлось вынести два десятка тяжелейших ментальных сеансов, под руководством одного из мозголомов Канцелярии, пока я не вспомнил все... нет, не так, пока я не вспомнил вообще все, что знаю о проведении мероприятий по обеспечению секретности, как на военных объектах, так и... в общем, это было муторно, долго и далось мне с большими проблемами для здоровья, к счастью, полностью поправленного врачами Военно-Медицинской академии. По завершении сеансов, я еще полгода мучился периодическими приступами жесточайшей головной боли, от которой не спасали никакие ментальные техники и болеутоляющие. Но система безопасности была выстроена, и даже создан специальный курс лекций, читаемый на некоторых факультетах, для подготовки офицеров по этому направлению.
- Господин директор, разрешите обратиться? - Голос, молодцевато рявкнувший за спиной, вывел меня из раздумий. До моего кабинета оставалось всего несколько шагов. Я поднял голову, обернулся... и хмыкнул. Волкодав с восьмого факультета, ражий детина, на котором, кажется, даже форменный курсантский мундир натужно скрипел, с трудом выдерживая давление перекатывающихся под ним мышц. Бросив взгляд в противоположную сторону, я не удержался от ухмылки. Там мялись еще два таких же амбала с третьего курса того же факультета. Обложили по всем правилам, негодяи.
- Слушаю вас, курсант... - Чин у меня гражданский, а потому следовать военным уставам, можно и не слишком скрупулезно.
- Курсант Бульба, ваше си... господин директор. - Рявкнул детина. Ну-ну, то-то должно быть дед Тарас радуется, на потомка своего глядючи. Хм. А вот насчет сиятельства... А-а... атаманец, точно. Только туда, в Атаманский казачий полк, да еще в охранный, гренадерами, берут этаких вот... лосей. Самые приближенные полки у государя, после "плесковичей", но те так, паркетная гвардия... Понятно, откуда такая осведомленность. - Имею к вам поручение от собрания курсантов училища.
Ну да, ну да. Куда ж офицерам без собрания-то... Вот интересно, что они еще там задумали, сочинители. Вообще, эта самоорганизовавшаяся кодла будет поактивнее комсомола шестидесятых. Тоже вечно что-то придумывают, берут на себя обязательства, устраивают какие-то соревнования в учебе... И главное, почти все за собственный счет! Начиная от именных серебряных приборов в обеденном зале для каждого курсанта, заканчивая набором чеканных золотых медальонов "За усердие и преуспеяние", которыми собрание награждает наиболее отличившихся на ниве учебы курсантов. И что они задумали теперь, что такого "делегата" прислали, да еще с командой поддержки!
- Ну, что ж, пройдемте в кабинет, курсант Бульба, поведаете, что заставило вас охотиться на меня, словно на кабана, с номеров... - Кивнул я. Ататманец неопределенно хмыкнул но, заметив мой взгляд, подтянулся и потопал следом, незаметно, как ему показалось, отдав сигнал своим подельникам, отчего, те тут же растворились в толпе курсантов, вывалившихся из ближайшей аудитории.
- Я слушаю вас, курсант. - Усевшись за стол, проговорил я.
- Господин директор, а я, как раз про охоту... - Вздохнул мой собеседник, переминаясь с ноги на ногу.
- Не понял. - Вот такого предмета для беседы я точно не ожидал. - Объяснитесь, курсант... И не стойте, садитесь в кресло.
- Прошу прощения. Я, начну по порядку... - Усевшись в предложенное кресло, курсант вздохнул и решительно рубанул рукой воздух. - Вы же знаете, у каждого учебного заведения есть свои традиции. Например, Гнездовский Кадетский Корпус, помимо отменной артиллерийской подготовки своих учеников, отличается еще и совершенно изумительным книжным собранием, которое, каждый из выпускников старается, при оказии, пополнить попавшими им в руки редкими, или старинными книгами. Мемельское юнкерское училище славится своими картографами и музеем флота...
- Благодарю, я понял, вашу мысль... и мне отрадно, что курсанты столь заинтересованы в отличии нашего училища. Нам и в самом деле, пора обзаводиться собственными традициями, как и приличествует всякому доброму делу. Но причем здесь охота?
- Хм. Высочайшим дозволением, - Откашлявшись, заговорил атаманец, и я буквально услышал эту самую заглавную "В", - нашему училищу было разрешено внести в щит герба, взлетающего серебряного сокола на алом поле... Вот собрание и предложило, завести в училище соколов для охоты.
Как дети малые, ей-богу. Фантики, рюшечки, игрушечки... А ведь в собрании, помимо вот таких молодых офицеров, есть и куда более зрелые по возрасту люди... Наверное, все-таки, правду говорят, что военные, это большие дети.