– Наш поручитель признал поражение и свою неправоту в вашем с ним споре, о чем и поручил вас уведомить. Засим свои обязанности как поручников мы считаем исполненными, – напыщенно проговорил плесковец.
– И как мы не связаны более ограничениями, что налагает сей статус, имею честь сообщить вам следующее, – произнес его сослуживец. – Поставив в свои порученцы мужика, вы умалили нашу честь, а равно и честь нашего полка. К сожалению, мы не имеем возможности вызвать вас в круг сей же час, поскольку боярин ранен и его надо немедля доставить в лазарет. Но будьте уверены, по возвращении в полк о вашем поступке узнают все наши товарищи. И у кого-то из них вполне достанет времени, дабы встретиться с вами в круге. Засим откланиваемся. Прощайте, господин Старицкий.
– Всего хорошего. Не забудьте передать господам офицерам, чтобы как следует подготовились к встрече. Кстати, есть у меня знакомый кузнец на Ладоге, так он, знаете ли, такие чудные лопаты делает, и совсем недорого.
Плесковцы покраснели, но молча щелкнули каблуками и направились к боярину. Дождавшись, пока профессор наложит повязки, вояки подняли десятника на руки и, погрузив его в экипаж, укатили прочь.
– Ну что, чую, придется нам время занятий увеличить, а, Виталий Родионович? – заметил Тишило, не упустивший, как оказалось, ни слова из разговора с плесковцами.
– Только не сегодня, Тихомир Храбрович. Никак не могу. Нынче у меня одна важная встреча назначена. Да еще и князю надобно подарочек завезти, – открестился я и, поднявшись с бордюра, направился к экипажу.
– Какой такой подарочек? – тут же нарисовался любопытный профессор.
– Да вот нашел по дороге сюда. – Открыв дверцу, я кивнул на все еще пребывающего в отрубе, связанного по рукам и ногам татя.
– Прав был князь, свинья грязи везде найдет, – вздохнул Грац.
Э-э… Это он о ком, а?! Трубка клистирная!
Глава 6
Если у вас паранойя, это еще не значит, что за вами не следят…
Перед тем как отправиться в присутствие, заехал домой… м-да… а ведь именно что домой! То ли я так быстро привык к своему новому месту жительства, то ли прав был кто-то из прочитанных мною на исторической родине авторов, утверждавший, что дом – это прежде всего место, где тебя ждут. Наверное, все-таки второй вариант вернее.
Стоило экипажу въехать во двор, как на крыльцо флигеля тут же выпорхнула Лада. Очевидно, братец успел подать ей какой-то знак, или она просто почувствовала, что все прошло удачно, но к тому моменту, как экипаж остановился, на лице сероглазки сияла такая улыбка! Я пропал.
Выбравшись из экипажа, я поднялся по ступеням крыльца, но не успел переброситься с Ладой и парой слов, как за моей спиной послышались чьи-то легкие, но уверенные шаги… Кто бы сомневался, что госпожа Смольянина зайдет проведать своего жильца, возвращающегося с хольмганга, а заодно проинспектировать состояние доверенного ему экипажа. Я ободряюще улыбнулся Ладе, бросающей хмурые взгляды в сторону хозяйки дома, и повернулся навстречу поднимающейся по ступеням даме.
– Рада видеть вас в здравии, Виталий Родионович, – проговорила Смольянина, окидывая меня изучающим взглядом. Проверяет на предмет комплектности, что ли?
– Ну а как же, не мог же я позволить себе лишить вас такого замечательного во всех отношениях жильца? – усмехнулся я. В спину пахнуло ветерком, а затем раздался чуть слышный хлопок тяжелой дубовой двери, оснащенной по последней местной моде пневматическим доводчиком. Лада сбежала.
– Он еще шутит! – в притворном гневе всплеснула руками хозяйка дома, поднявшись на крыльцо.
– Прошу меня извинить, Заряна Святославна, более не повторится. – Я изобразил на лице максимально возможное раскаяние, одновременно открывая перед Смольяниной дверь. – Пожалуйте в дом. Хоть я и стеснен ныне во времени, да и чаю, как у вас давеча, обещать не могу, но замечательным кофием попотчую. Уж не откажите, ручаюсь – такой амброзии, как моя Лада готовит, вам и в лучшем ресторане не попробовать.
– Паяц, – фыркнула Смольянина, не скрывая искорок веселья в глазах, вздернула надменно подбородок и, шелестя юбками, прошествовала мимо меня в холл.
К тому моменту, когда мы дошли до гостиной, там уже был накрыт небольшой стол у окна, на котором обычно лежали утренние газеты. Сласти, тростниковый сахар, подогретые сливки… не хватало только дымящегося кофейника, распространяющего вокруг себя самый чудесный для всякого заядлого кофемана аромат. Впрочем, этот недостаток был исправлен почти мгновенно. Все же Лада у меня умница. Ведь я ни словом при ней не заикнулся насчет кофе. Остается только понять, как она умудрилась приготовить его с такой скоростью… За ту пару минут, что прошли с момента бегства сероглазки с крыльца, по-моему, и чайник-то не закипит… А уж приготовить за это время кофе и вовсе нереально, если это не растворимая бурда, конечно… которую здесь еще попросту не придумали. И надеюсь, не придумают.