На ней было начеркано:
“Уезжайте из города. Немедленно!”
***
Вечер сменился ночью, удивительно темной ночью. Во время нее можно было наблюдать полнолуние, в которое различные преступники, желающие быть похожими на героев эпоса, любили совершать свои черные делишки, так как считали это лиричным и несколько поэтичным, поэтому ожидать, что ничего не произойдет, было довольно опрометчиво. На удивление, эта ночь хоть и была богата на преступления, пролетела незаметно. Первый солнечный свет ознаменовал приход нового дня.
Сол проснулся рано, поэтому к восьми часам был уже полон сил. Он не сразу вспомнил о чем договаривался с Джеффом, поэтому сначала решил выйти на улицу и, может быть, если удача повернется к нему, кого-то обворовать. Он взял самодельную побрякушку, чтобы, в крайнем случае отвлечь нежелаемых наблюдателей и отправился на поиски сокровищ, как он сам любил называть свое увлечение.
Весь город опять был смятен: кто-то бежал на работу, кто-то метался между купеческими лавками, а кто-то пользовался этим и незаметно продумывал свой хитроумный план, как например, Планк. Он прибежал на площадь, спрятался за бревнами, за которыми должны были вот-вот приехать местные крупные торговцы деревом, и стал пристально смотреть на всех, тратя на одного человека примерно по пять секунд. За это время он мог понять куда направляется человек, какой у него настрой, каков шанс украсть у него что-то и иногда даже какая у него должность. Внимание Сола привлек один покупатель, который яростно спорил с купцом. Даже на расстояние в десять метров можно было услышать их гневные возгласы. Планк начал внимать их разговору, чтобы понять о чем идет речь:
– Оно должно стоить вдвое меньше! Я не вижу в нем ничего необычного – кольцо как кольцо!
– Вы не понимаете, оно сделано из настояще…
– Это обычное кольцо, вы не можете продавать его за такую большую цену!
– Но поймите, я не могу продать вам…
Вдруг в поле зрения юноши попалось то самое кольцо, о котором велась речь. Оно было точно из серебра и с искусно обработанным изумрудом, лучи в котором преломлялись и отражались в разные стороны. “Откуда он его достал?” – именно эта мысль затаилась бы у каждого, кто увидел это украшение у простого купца. Страсть к блестящему у Сола появилась еще с раннего детства, и он не мог упустить такой шанс заполучить столь редкую драгоценность, а потому выпрыгнул из-за укрытия и устремился в сторону ценности. Он подбежал к ларьку и понял, что рядом много людей, которые с легкостью обнаружат его, поэтому, долго не думая, бросил свою погремушку в противоположную сторону от палатки, где располагались другие магазины. Все как один обернулись, а Планк неуловимо схватил кольцо и побежал со всех ног меж толпы, преодолевая любые препятствия на своем пути. Не прошло и десяти секунд, как сзади него послышался жалобный крик торговца, ищущего свое кольцо, которое теперь для него ничего не стоило. Но Сол уже бежал своей дорогой навстречу новым приключениям, а точнее – к своему дому, где его ожидал верный друг.
По прибытии домой Планк принялся записывать все важные детали в книгу, пока он не забыл всю суть его похождений. Он давал сугубо важную информацию и описывал только те моменты, которые, как он считал, имели наибольшее значение и влияние на весь процесс расследования. Сол представлял и воспринимал свое детище как подсказка, своеобразный набор улик для других смельчаков, что захотят раскрыть дело о Безликой Семерке, и еще никогда не задумывался о том, что его труды станут финальной точкой для существования окутанной тайной группировки. Он никогда даже не задумывался о полном завершении дела, так как понимал, что распутать клубок нескончаемой нити исходя только из слухов практически невозможно. Планк был красноречив и использовал слова исключительно литературные, избегая всяческих неподобающих выражений, чтобы приблизиться к максимально научному и в некоторых случаях публицистическому стилю. Он повествовал о каждом событии строго по хронологии его происхождения, сохраняя всю ясность туманного положения дела.