– Так уж и быть, твоя идея кажется неплохой. – взгляд Сола поднялся, было похоже на то, что он отстранился от главной темы разговора.
– О чем болтаете? – с нижней ступеньки легко спрыгнула Луна. -Опять о своих вечных проблемах в этом скучном деле?
– Скучном? – переспросил Сол. -Почему вам обоим оно кажется скучным, разве вы не чувствуете того духа, с которым одна нить за другой разматывается из одного большого клубка?
– Это все, конечно, хорошо, но вот только от нас-то польза какая? Мы просто ходим за вами троими, а нам даже пистолет в руки взять нельзя. Сол, ты ведь сам понимаешь, что такое второстепенность. Когда нет ни одного человека, который бы мог отдать тебе все, что у него есть, когда ты знаешь, что никто не отдаст тебе тех чувств, что получают другие. – воскликнула Луна.
– Почему я должен знать, каково это? – с сомнениями спросил Планк.
– Потому что вся твоя жизнь ходила на грани между главным лицом в городе и не имеющим никакого значения воришкой.
– Тогда кто ты? Ты уверена, что являешься вершителем своей судьбы?
– Не знаю, у каждого осознание приходит в свое время.
– Ар-г! Легко списывать все на время, и говорить за другого. – заворчал Сол. -Раз вы так хотите взять все в свои руки – дерзайте. Но в ближайшие дни, как мы уже договорились, мы будем бездействовать. Тактично бездействовать.
Раздался телефонный звонок из гостиной комнаты. Сол проскочил между братом с сестрой и, краем глаза заметив подпрыгивающую трубку, подскочил к ней.
– Алло, Джон, это ты?
– Привет, Сол. Нет времени объяснять – мы совершили большую ошибку, но ее еще можно исправить, скорее отправляйтесь в участок, я с Миком пока проверю кое-что.
– Но… – не успал закончить слова Планк, как связь оборвалась, и послышались три гудка.
– Все, как я и говорил. Ему не важно мнение других, он просто делает то, что…
– Должен. – закончил слова Джефферсона Сол. -Через десять минут жду вас у крыльца.
Паркинсоны переглянулись, но не в способности поделать что-то, попятились вниз.
Планк положил листы обратно в сундук, ключ на этот раз решил спустился на первый этаж, накинул куртку, взял пистолет и вышел на улицу.
Синее небо, а вдали – надвигающиеся тучи. “Никогда не верил в предзнаменования. – подумал Сол. -Но это мне явно не нравится”. Тщательнее расмотрев свой пистолет, он заметил на нем то, чего раньше никогда не замечал – на нем было выцарапано имя, которое он прочитал не с первого раза.
–Вринна. Что бы это могло значить? – спросил он сам у себя. -Должно быть, это…
И сколько бы ты многоточий не ставил, последний твой знак в любом случае будет точкой. Печальной и ничем не утешающей точкой. Просто капля синих чернил, упавшая на белый лист и закончившая собой историю, растянувшуюся на многие годы. Прерывание – не значит прощание, как и движение не означает жизнь. Движение – это жизнь, говорите? Ни черта, это полнейшая глупость. Самая глупая глупость из самых глупых глупостей.
Из книги “Дело о Безликой Семерке”
Открылась дверь. Сол обернулся и увидел сперва Луну, за ней – Джефферсона. Он с энтузиазмом посмотрел в глаза первой, но затем быстро отвернулся.
– А вы шустрые. – заметил он и сделал шаг вперед. -За мной!
Он быстро прикрыл оружие и, не просовывая руки в рукава, поспешил к участку. Троица шла, а над головами их нагоняли облака. Армией бездушных темно-серых масс надвигалась буря, закрывая собой чуть выглядывающее из-за покрывших уже все небо облаков. Воцарилось молчание, скорее непонимающее, чем вынужденное. Вокруг – никого, слышен только ежесекундный топот, отбивающий точно в ритм какой-нибудь марш. Тем временем, расстояние между отделением непрерывно сокращалось. Сол иногда поглядывал на друзей, которые стали ему таковыми еще очень давно. Он посматривал то на Джеффа, то на Луну, и пытался понять, что происходит у них в голове. Пытался, но не мог. Не мог представить себя на их месте, не допускал такой возможности. Смотря то в голубые, то в зеленые глаза он пытался не утонуть в них, прекрасно понимая, что ничто не может тронуть его, как дружеский взгляд боли и неудовлетворения. А расстояние все уменьшалось и уменьшалось. Казалось, вот началась игра в выжидание, кто первый обратится к другому – будет вынужден сказать другому то, чего совсем не хочет говорить. Однако они сейчас шли в участок, а не по тропинке, в самом конце имеющей две противоположных развилки, они все понимали, что начать рассуждения о вечном и запретном сейчас было явно не лучшей идеей. Планка вдруг посетил странный голос, затем потемнело в глазах. Он пару секунд не понимал, куда идет, пока черный туман не рассеялся. Неподалеку показалось белое здание, чья верхушка заметно превышала любые другие. Сол опять вспомнил про расстояния. Расстояния, которые не дают свершить задуманное, в конце которых ты все равно когда-то падешь. Затем оттуда стали доноситься звуки выезжающих машин, голоса констеблей. Завернув за угол, Сол увидел множество бело-синих машин с двумя огоньками сверху. Он тут же, позабыв обо всем, ужаснулся происходящему, которое разбивало все его планы; Планк проскочил между стоящими и разговаривающими между собой полицейскими, и зашел внутрь здания. Он посмотрел по сторонам, и увидел открытую в кабинет шерифа дверь. Не дожидаясь напарников, он начал: