— Пускай с пришельцами разбирается генерал и его солдаты, — она поправила воротник рубашки маленького мальчика, — но у меня есть для вас одно важное задание. Вам всем тоже придется потрудиться.
— Какое?
— Задание?
Услышав хор детских голосов, Адам немного расслабился. Он не мог отвести взгляда от Либерти. Она излучала очарование, благодаря которому дети тянулись к ней, а мужчины не могли выбросить ее из головы.
— Улыбайтесь, — сказала Либерти. — Мне нужно, чтобы вы играли, улыбались и смеялись. Несмотря ни на что.
— Мне нравится футбол, — мальчик, ранее спрашивавший о ящерах, теперь звучно чавкал своим леденцом.
— А мне нравятся приключения, — сказала девочка-подросток. — Я хочу найти сокровище.
Остальные тоже рассказали о своих любимых играх.
— Превосходно, — поставив малышку на ноги, Либерти встала. — Похоже, вы действительно сможете мне помочь. Теперь бегите. Нам скоро нужно уезжать.
Когда она повернулась, Адам не смог найти слов. Он лишь смотрел на нее, пытаясь разгадать. Все видели красавицу и обаятельную женщину, наслаждавшуюся прелестями жизни.
И в этом не было ничего плохого. Но если приглядеться внимательнее, становилось видно скрытое от посторонних глаз.
То, от чего захватывало дух.
— Мы скоро уезжаем, — Адам прочистил горло.
— Я готова, — кивнула Либерти, положив в рот пластинку жевательной резинки. Не отводя взгляда, она достала из кармана что-то еще и протянула Адаму.
— Как ты узнала, что я люблю лакрицу? — уставился он на черную конфету.
— Женщина никогда не раскрывает своих секретов, — на ее губах заиграла улыбка Моны Лизы. Подняв руку, Либерти положила конфету ему в рот.
Адам тут же почувствовал насыщенный вкус аниса. Недолго думая, он схватил Либерти за запястье и, удержав ее пальцы у своих губ, пососал один из них.
Она ахнула, и у нее расширились зрачки. Адам очертил языком ее тонкий палец и, еще раз пососав, отпустил.
— Сколько же всего ты скрываешь, — прошептала Либерти.
— Взаимно, мисс Лоулер.
— Адам…
— Генерал! — прервал их женский голос.
Поспешно попятившись, Адам осмотрелся.
Он обернулся и увидел, что к ним спешила Эмерсон.
— Эмерсон.
Белокурая доктор кивнула.
— У нас проблема.
Глава 7
Либерти видела, что Эмерсон была напряжена.
— Одна женщина отказывается садиться в машину, — вздохнула доктор.
— Она не хочет уезжать? — нахмурился Адам.
— Не хочет. Я попыталась поговорить с ней… — Эмерсон расстроено вздохнула. — Она пожилая, упрямая и, кажется, сдалась.
Либерти сглотнула. Она знала, что многие в конвое чувствовали то же самое. Зачем бежать и мучиться, если можно просто свернуться калачиком и позволить боли уйти?
Либерти понимала их. Однажды она тоже так считала, лежа на кафельном полу, кровоточа и страдая.
Но в конце каждого тоннеля мерцает свет. Нужно просто приглядеться.
— Я поговорю с ней, — решительно заявил Адам. — Идите, подготовьте больничный автобус к отъезду.
Он пошел, куда указала Эмерсон, и Либерти последовала за ним.
— Можешь подождать в машине, — сказал Адам.
— Нет. Все хорошо. Я схожу с тобой.
На секунду он будто удивился, но затем кивнул.
Неужели генерал насколько привык к одиночеству, что удивился чему-то столь простому как компания? Засунув руки в карманы, Либерти предалась размышлениям.
На траве под деревом сидела старуха. Морщинистая кожа натянулась на ее волевых чертах. Пожилая женщина напоминала неувядающий цветок. Она собрала седые волосы в шишку и носила простое черное платье, висевшее на ней.
— Здравствуйте, — Адам присел перед ней. — Я…
— Я знаю, кто ты, — сказала женщина со сталью в тихом голосе.
— Как вас зовут, мисс…?
— Миссис, — женщина подняла на него выцветшие зеленые глаза, блестевшие от слез. — Миссис Маринос, — у нее надломился голос. — В Йеррандери я потеряла мужа, с которым прожила сорок лет.
У Либерти сжалось сердце, и она заметила, как Адам вздрогнул. В последнем сражении в горах они потеряли многих людей.
— Соболезную вашей утрате.
Слова вышли холодными, но Либерти видела, что он боролся с множеством эмоций, среди которых сильнее всех была вина.
— Представить себе не могу, что вы чувствуете, — Либерти опустилась перед старушкой на колени. — Нам очень жаль.
— Виноваты инопланетяне, а не вы, — сказала миссис Маринос как ни в чем не бывало. — Я лишилась дома, детей и внуков. Теперь еще и Джорджа. Я стара. И не могу сражаться с пришельцами. Я бесполезна.