Пускай ее генерал еще не догадывался, она только что вышла на тропу войны.
Либерти поклялась, что сегодня Адам расслабится и насладится вечером. Она твердо решила выиграть их личное сражение.
***
Люди вокруг отплясывали бипоп и джайв. Шоу и Клодия учили Селену танцевать. Инопланетянка напряженно запоминала шаги, но улыбалась. Маркус, в свою очередь, был не из тех, кто станет скакать. Как и Гейб Джексон. Однако Эмерсон все-таки вытащила своего мужчину на танцпол. Он почти не шевелился, пока она извивалась и крутилась возле него. Судя по выражению лица, Гейб был не слишком-то расстроен положением дел.
Как и Адам. Танцуя, он растворялся в латинских мотивах и чувствовал, что его мышцы начали расслабляться одна за другой.
Время от времени Либерти смеялась и с искренней радостью поднимала на него взгляд. Адам едва противостоял искушению притянуть ее ближе.
Либерти Лоулер была не для него. Слишком жизнелюбивая и веселая. В скором будущем она бы заскучала с мужчиной вроде Адама. Черт, с ним заскучала даже уравновешенная, рациональная, консервативная Диана.
Но он собирался наслаждаться моментом и танцем. Адам впитывал светлые мгновения, чтобы потом вспоминать их в самые сложные минуты. Темными одинокими ночами, когда его преследовал шепот мертвецов.
Адам сглотнул. Даже сейчас ему в голову уже закрадывались мрачные мысли.
Он посмотрел на своих людей. Смеявшихся, угощавшихся, танцевавших.
Оно того стоило. Адам забирал себе тьму, чтобы избавить от нее остальных. Чтобы в их душах не множились тени, и чтобы им не пришлось проходить через новые испытания.
— Эй, — Либерти дотронулась до его щеки, — куда ты пропал? — она не сводила с него голубых глаз.
— Извини, — покачал головой Адам, снова задвигавшись под музыку.
— Генерал, — мимо проходил Рот Мастерс со своей женщиной Эйвери и сунул Адаму в руку стакан.
Господи помилуй, хрустальный стакан — огромная редкость в новые времена — из кухонного автобуса.
— Что это?
— Либерти заказала для вас, — подмигнув, Рот схватил Эйвери и увлек ее в толпу.
— Попробуй, — усмехнулась Либерти.
Адам сделал глоток и застонал.
— Односолодовый шотландский виски. Где, черт возьми, ты его взяла? И как узнала, что он мой любимый?
— Я же говорила, что у меня свои источники, — придвинувшись ближе, она положила руки ему на грудь. — Наслаждайся.
И Адам наслаждался. Наслаждался мягким, но сильным жжением виски и близостью фигуристой женщины. Она покачивалась под музыку, натираясь об него грудью и бедрами.
Адам поспешно осушил стакан одним глотком. Даже виски не ослабил животное желание, выворачивавшее само нутро.
Либерти выхватила у Адама пустой стакан и передала кому-то. Мелодия сменилась, став страстной и эротичной. Ритм наводил на мысли о разгоряченных потных телах и откровенном первобытном сексе.
Круз больше не играл на гитаре. Теперь он обнимал свою женщину Санту, и они плавно танцевали сальсу. Будучи более опытным танцором, Круз вел, и она подстраивалась под него. Они сходились и расходились, совмещаясь, как идеально подходящие друг другу части головоломки. Покружив Санту, Круз отклонил ее назад и повернулся вместе с ней.
— Черт, они смотрятся сексуально, — сказала Либерти.
— Тебе нравится сальса? — спросил Адам.
— Нравится смотреть, но я не умею ее танцевать, — рассмеялась она.
Он не позволил себе думать. Схватив Либерти, Адам притянул ее ближе и протолкнул бедро между ее ногами.
Она округлила глаза. Выражение ее лица было точно таким же, как той ночью в машине, когда Адам снял рубашку.
— Ты танцуешь сальсу?
— В детстве брал уроки. Мама надеялась, что я освою вальс. Но педагоги добавили в программу несколько других танцев, о которых я ей не рассказывал, — покачивая бедрами в ритме музыки, Адам оттеснял Либерти назад. Она же смеялась, глядя на свои ноги. — Нет, — он притянул ее ближе. — Смотри на меня. Позволь мне вести.
— Я и позволяю. Уже полтора года. Ты всегда вел меня в верном направлении.
Слова Либерти крутились у него в голове вместе с сексуальной мелодией и физической тягой.
Адам увлек Либерти за собой, шагая нога в ногу с ней и крепко ее обнимая. Отклонив ее назад, он провел рукой от изящной шеи до восхитительного бедра. Адам смутно слышал, что люди вокруг них ликовали и одобрительно кричали.
Желание опаляло его изнутри и скручивало все туже. Обжигающая потребность сводила с ума.