Потянувшись, Либерти снова прикоснулась к его обнаженной груди.
— Твое тело не старое и не отталкивающее, — она спустилась пальцами ниже. — Как раз наоборот.
— Я не буду играть с тобой в игры, Либерти, — Адам схватил ее за запястье.
— Я и не играю, — в ее глазах светилось бесконечное терпение, но также нечто, от чего у Адама напрягся низ живота.
Жар. Желание. И все для него. Его самообладание надломилось. Схватив Либерти за бедра, Адам притянул ее к себе и поставил между своих ног. Она разомкнула алые губы, и его член напрягся до предела. Было слишком легко представить, что можно сделать с ее красивым ртом.
— Я не завожу отношений, — прорычал Адам.
— Я о них и не прошу, — Либерти опустила руки ему на плечи и вновь начала массировать. — Но всем нам кто-то нужен. Хотя бы ненадолго. Особенно сейчас.
От ее аромата он почувствовал себя подобно жеребцу, учуявшему зрелую кобылу.
— Трудно быть одному, — прошептала Либерти, нежно впиваясь ногтями в его шею. — В западне, когда не на кого опереться.
Услышав в ее голос понимание и боль, Адам моргнул. Он не мог представить, чтобы женщина вроде Либерти была одна.
— У меня нет друзей, — под ее руками последняя унция его крови хлынула вниз. — Я…не могу заводить друзей.
— Чушь, — склонившись, Либерти прикусила его ухо. — У тебя есть друзья, даже если ты их не признаешь.
Адам притянул ее еще ближе и усадил к себе на колени. Она прижалась к твердому члену, заставляя Адама стонать и постанывая сама.
— Либерти…я не могу.
— Кажется, ты прекрасно можешь, — она качнула бедрами, натираясь об него.
— Ладно, — Адам стиснул зубы. — Я не должен, — черт, его самообладание почти рассыпалось в прах.
— Адам, я не прошу больше, чем ты можешь дать. Я стараюсь жить по нескольким простым правилам. Быть доброй к людям и делать все, что пожелаю. Ни в чем себе не отказывать, — Либерти продолжила покачиваться, и Адам чуть не потерял голову. — Мне приятно, тебе тоже. Буду с тобой честна. Мне нравится секс. И обычно я стараюсь находить мужчин, которые со мной солидарны.
— Боже, Либерти, ты сводишь меня с ума, — он сжал в ладонях ее ягодицы.
Она одарила его ослепительной женственной улыбкой, предназначенной навести мужчину на мысли о сексе.
— Как насчет того, чтобы просто перестать думать?
— Я…не могу. Конвой в затруднительном положении, и я должен быть готов…
Наклонившись, Либерти припала к его губам.
***
Господи, она хотела его. Хотела генерала Адама Холмса.
Либерти его целовала. Он был вкусным и еще секунду сидел неподвижно, позволив ей взять инициативу на себя.
Тогда что-то в нем будто надломилось.
Обхватив ладонями ее голову, Адам проник языком ей в рот. Он целовал Либерти, как утопающий искал бы воздух. Вскоре она потрясенно услышала тихие стоны…свои собственные. Адам превратился в одержимого, и Либерти была его навязчивой идеей.
Пускай он крепко держал ее, но у нее было много опыта по части мужской жестокости. Либерти знала, что Адам прикасался к ней без грубости, гнева или злого умысла.
Лишь с обострившейся первобытной нуждой. С горячим опаляющим желанием.
Начав задыхаться, Либерти оторвалась от Адама и посмотрела на него. Только что подстриженные волосы спутались, скулы раскраснелись, обнаженная грудь тяжело вздымалась.
Соскользнув с его колен, Либерти встала. Она видела, что он возвращался из состояния возбужденного мужчины в режим строгого генерала.
«О нет, черта с два», — расстегнув пуговицы на своей рубашке, Либерти скинула ее на пол. Еще несколько секунд у нее ушло, чтобы снять джинсы и белье.
Она встала голая перед Адамом.
Он окинул ее опаляющим взглядом. От выражения его лица у нее в груди разлилось тепло. Адам благоговейно любовался Либерти. Прежде никто так на нее не смотрел, и она никогда не чувствовала себя красивее.
Притянув Либерти еще ближе, Адам с рычанием вобрал в рот ее сосок.
— Да, — она запустила пальцы ему в волосы, подгоняя его.
Он сосал, лизал и покусывал. Переключившись на второй сосок, Адам с силой потянул за него, и желание разрядом ударило Либерти между ног, где итак уже было влажно.
Она почувствовала, как Адам скользнул рукой по ее бедру и двинулся к месту соприкосновения их тел. Не прекращая поклоняться соскам, он сильными пальцами провел по животу Либерти и дотронулся до нее между ног.
Адам застонал, и она тут же ощутила его ласку.
— Боже, — он оторвался от Либерти, — ты здесь такая мягкая и горячая, — Адам погладил ее складки и исследовал их, пока она не опустилась на его руку. Он погрузил в Либерти палец.