Мешало настолько, что, промучавшись не более четверти часа, мистер Мирт решительно поднялся и хлопнул ладонью по столу, привлекая внимание своей команды.
– Господа! – хрипло объявил он. – Нам с вами надо очень серьезно поговорить.
Для отдыха они отвели себе место у дальней стены амбара, прямо на полу, подстелив мягкое сено в качестве подушек. Платье мисс Амелии совсем пришло в негодность, покрывшись масляными пятнами, и она не могла скрыть довольной улыбки, украдкой поглядывая на них. Цзиянь сидел, опираясь на живую руку, и стараясь поменьше шевелить механической. Ортанс же, в отсутствие Поупа всегда бравший на себя обязанность обеспечивать команду всем необходимым, готовил чай на небольшой печке. Пузатый чайник выплескивал клубы пара, а в фарфоровом заварнике, принадлежащем Цзияню, раскрывались листья чая с романтичным названием «Золотые брови скакуна».
Специально для консервативного мистера Мирта, неуклонно соблюдающего традиции, на низеньком столике рядом с чайником стоял молочник. И каждый раз, когда мистер Мирт разбавлял контрабандный ханьский чай молоком, Цзиянь ощутимо вздрагивал, однако молчал и компенсировал тем, что заставлял Ортанса соблюдать все правила чайной церемонии дома. На Ортанса, в отличие от мистера Мирта, он влияние имел.
Мистер Мирт дождался, пока все рассядутся с чашками в руках, и, прокашлявшись, произнес:
– Друзья мои. Уже второй раз мы стоим перед лицом великого открытия. До нас ни один человек не смог преодолеть притяжение Эйкумены и подняться в воздух.
– Только человек? – педантично уточнил Цзиянь.
Мистер Мирт отставил чашку на столик и развел руками:
– Друг мой, я, равно как и вы, никогда не был в Холмах и лишен знаний о том, что нынче творится у фаэ. Они, может быть, в своих талантах до такого дошли. Но я всего лишь скромный изобретатель, потому отвечаю за возможности нашего человеческого мира.
– Ну какой же вы скромный изобретатель, Габриэль? – с нежностью спросила мисс Амелия. – Вы помогаете людям, даже Парламент видит в вас спасителя…
– А вот в этом, – тяжело вздохнул мистер Мирт, – и заключается наша нынешняя проблема.
Три пары глаз с одинаковым интересом уставились на него, и мистер Мирт почувствовал себя неуютно. В такой ситуации ему еще не доводилось оказываться. Ведь одно дело – вдохновлять команду на научные свершения (этим он занимался постоянно и его пламенные речи никогда не повторялись), и совсем другое – просить помощи в спасении жизни человека, никак к делу не относящегося.
И потом, связи Ортанса были по большей части весьма условно одобряемы законом, Цзиянь являлся иностранцем, а таковых на Бриттских островах особо не жаловали, тем более – ханьцев. А мисс Амелия своими громкими деяниями так и вовсе подрывала устои, что Парламентом осуждалось.
Однако мистер Мирт был уверен, что не справится один.
– Прошу вас, помогите мне если не делом, так советом. Я попал в весьма… щепетильную ситуацию. Вы же помните, что наш маршрут проходит над Эденесбурхом – там конечная точка, и обратно мы вернемся на паровой машине. И нам выдано задание проинспектировать вокзал. Так?
– Все так, – кивнула мисс Амелия. – Что-то изменилось?
– Что-то добавилось, – мистер Мирт снова вздохнул, еще тяжелее, чем в первый раз. – Недавно у меня была тайная аудиенция у мистера Чейсона Уолша.
– И вы не сказали! – воскликнул Ортанс.
– Это не моя тайна, – оправдываясь, воскликнул мистер Мирт. – И вы должны пообещать здесь и сейчас, что дальше этого ангара то, что я сейчас скажу, не выйдет.
– Вы можете быть уверены в нашем молчании, – проронил Цзиянь.
– Вы же знаете, Мирт, я – могила! – подмигнул Ортанс.
– Конечно, Габриэль, – мягко сказала Амелия.
Ее взгляд и голос словно пытались унять тревогу Габриэля, но даже этого сейчас было мало.
– Мистер Уолш серьезно болен, – понизив голос, начал мистер Мирт. – И он опасается, что болезнь заберет его раньше, чем он сумеет обучить себе преемника. Он руководит Парламентом всего седьмой год, Призыв Просвещения произошел не так давно. И еще эта история с Джеймсом… В общем, он озаботился тем, чтобы подготовить себе замену, слишком поздно. Если честно, я опасаюсь, что он не дотянет даже до Мабона…
– Я чувствую в этой истории какой-то подвох, – протянул Ортанс. – Итак, при чем здесь мы?
– Зная, что мы направляемся в Эденесбурх, мистер Уолш попросил меня об услуге.
Повисла тишина.
Все ждали, что мистер Мирт скажет дальше.
Собравшись с силами, он продолжил:
– Никто не знает, где расположены входы в Холмы фаэ, однако я, будучи сам фаэ, могу определить по знакам, где это место. Известно, что фаэ любят Каледонию и что множество входов когда-то располагалось там. Мистер Уолш решил, что я смогу попасть в Холмы и выпросить для него абаллахское яблоко.