– Нет, мама! Это не обсуждается! Я не мечтала о том, чтобы прислуживать пьяницам! Я спасать людей хочу!
– А семью свою спасти ты не хочешь?! Не хочешь, чтобы твоя мать могла хоть до старости дожить, а не угробить себя в каменоломне?!
Робин замолчала.
– Выбирай. Или ты исполняешь свою мечту, но на твоей совести будут наши тяжелые болезни, а может и смерть! Или ты делаешь так, как я говорю.
И Робин сделала очевидный выбор против собственной воли. Вернувшись в госпиталь тем же вечером, она прорыдала там до самого рассвета, а потом собрала свои вещи и больше никогда не переступила его порог. К ее дому еще ни раз привозили больных, но она, скрепя сердце, отказывалась помочь и брела в бар.
Женщина тряхнула головой, прогоняя прочь тяжелые воспоминания и возвращаясь в реальность.
– Диагноз девушке вы поставили верный, правильно наложили повязку. Вы молодец.
– Там любой бы справился.
– Нет. Любой бы НЕ справился, мне вы можете поверить.
Доктор улыбнулся, протягивая женщине бутылек и рассказывая о свойствах содержимого. И вот уже Робин с живым интересом наблюдала за мужчиной, говорила с ним без настороженности, грубости и свойственного ей сарказма.
– Оставайтесь, я многое могу вам поведать. И многому научить.
Робин улыбнулась немного кокетливо:
– Я подумаю. Извините, но мне пора.
– Вы придете еще?
Доктор снял очки, с надеждой взглянув на похорошевшую вмиг брюнетку.
– Приду, – коротко бросила она и исчезла за дверью палаты.
Следующие два дня казались путешественникам почти сказочными. Барбара и Селена будто вернулись домой, в спокойствие и размеренность. Они все чаще смеялись, готовя что-то на кухне Стэна, или наводя порядок в его маленькой квартирке. Он перестал коситься на гостей с недоверием, выслушав их историю с самого начала, и пока не стремился найти им другой приют.
Дарен с удивлением открывал для себя новую жизнь без необходимости трудиться до изнеможения. Он помогал Стэну на станции, а тот рассказывал ему про Оушен Кост, потом они часами напролет могли беседовать на какие-то умные темы, сидя на ступенях перед домом.
Робин тоже изменилась – стала мягче, обаятельнее, и каждый день пропадала в госпитале, теперь изучая врачебное дело не только на практике, но и в толстых книжках. Она болтала с доктором, смеялась над его шутками, а потом любовалась вместе с ним закатом на больничной террасе.
Вся четверка даже гуляла по Оушен Кост, как закадычные друзья, восхищаясь аккуратными, чистыми улочками, улыбчивыми людьми, голубым небом, вдыхая ароматы, ранее не знакомые, и удивляясь тому, что можно радоваться таким мелочам каждую минуту. В городе на них больше никто не обращал внимания и не оглядывался им вслед, словно незнакомцы всегда жили здесь.
Эрик шел на поправку, но оставался под присмотром врачей. Селена рассказала ему историю чудесного спасения в дубовой роще, и он согласился с тем, что это действительно похоже на сказку. Парень вел себя так, будто между ними ничего не произошло, но Селена остро чувствовала свою вину, боясь вспоминать причину, по которой он чуть не погиб. Эрик молчал на этот счет, не осыпая ее обвинениями и не поднимая тему их отношений, за что она была ему бесконечно благодарна. Они болтали ни о чем, смеялись над его отросшей бородой, играли в карты и смотрели в большие окна, за которыми простирался город. Госпиталь стоял на небольшой возвышенности, поэтому отсюда были видны не только крыши домов, но и океан.
– Ты была там? Видела его вживую?
– Нет, – Селена покачала головой.
– Дождись меня. Хочу, чтобы мы вместе коснулись его поверхности.
Девушка улыбнулась и в шутку толкнула Эрика в здоровое плечо.
– Тогда заканчивай здесь валяться! Иначе мне придется пойти одной!
Эрик хмыкнул, улыбаясь в ответ:
– Это мы еще увидим!
Глава 36
– Твоя одежда совсем непригодна для носки, поэтому держи, – доктор протянул Эрику сверток. Внутри лежали аккуратно сложенные бежевая футболка со шнуровкой на вороте и темно-зеленые широкие брюки. Парень благодарно кивнул и неловко пожал руку врача.
– И возьми мазь, швы нужно обрабатывать. Зайдешь через недельку, снимем.
– Спасибо вам за все. Без вашей помощи и неусыпного контроля я бы в этом сейчас не нуждался, – он потряс свертком.
– Это мой долг. Но, знаешь, – мужчина кашлянул, снял очки и потер переносицу, – честно, я не верил в то, что ты выживешь. Надежда той девушки, что часами не отходила от тебя, дорогого стоит. Кто-то наверху решил, что ты ей нужен.