Кирьян схватил ее за руки.
- Так выйдем сейчас вместе. Пошли!.. Пошли!
- Не горячись. Обожди. Эю пока лучше: не беда ведь.
- И не будет беды!
- Так слушан, что я знаю про Мчтю.^. Молчала, потому что не хотела мутить тебя всей этой грязью. Да и не решила. Сама хотела решить... Когда уходил Федор Григорьевич в тот последний свой день, зпмой, сказал он мне: "Как /Келавина убитым найдут, спасение Мнти под березой смотри..." Испугалась я. Спрашиваю его: "Что говорите вы, Федор Григорьевич? Какая береза?"- "Узнаешь скоро".
И ушел. Не знала я, что больше не придет он, замерзнет.
Зима была. А весной я пошла поглядеть к этой березе.
Трава уже зазеленелась. А в одном месте земля голая, в шаге от ствола проваленная, как что схороненное там...
Жутко стало. Побежала я. Думала сразу и сказать все Мите. Но так и не сказала. Боялась чего-то. Да и мне он, Федор Григорьевич, слова-то свои сказал, а не ему. Значит, не хотел, чтоб он знал.
А когда Желавина нашли. Стройкой ко мне приезжал.
Про Митю и Федора Григорьевича спрашивал. Я и тут не сказала, что Федор Григорьевич мне завещал. Обождать решила.
- Дальше что?- шепотом спросил Кнрьян.
- Обождать решила.
- Твое дело сказать, раз просил.
- Боюсь я.
- Чего?
- Затаскают меня, Киря.
- Пустое ты говоришь. Сейчас же надо сказать Стройкову.
- Постой, Киря.
Но он уже не слушал ее.
Она выбежала за ним на крыльцо.
- Не ходи пока. Постой. Не надо.
- Почему? Чего ты боишься? Это надо сейчас же сказать. Чем дальше, тем хуже для тебя, если узнают.
- Боюсь я.
- Чего, говори?
- А что там? Если глянуть, что там?
- Нельзя.
- Ненавижу его! За одно слово его - "убью" - ненавижу. Ненавижу, а не решилась. Вырыть бы да в омут!
Потом пожалею, что не решилась. Да так мне и надо. Так и надо. Нет покоя, и не будет теперь до конца. Иди. А я свое решу.
- Что ты, Феня!
- Знать, надо не сгореть тому месту... Иди! Иди,- сказала она со слезами, в которых и отчаяние было и какая-то угроза сверкнула.
* * *
Строчков в этот вечер задержался на хуторе.
По пути домой заехал к Стремновым. Квасу попил. Хозяева поужинать уговорили. Не отказался.
Пока поужинали, стемнело, хоть и не поздний был час.
На небе стали собираться тучи, а от леса, с вершин сосен, заугрюмило тяжелым шумом.
- Переночевали бы у нас. А то куда по такой глухоте поедете?- сказал Никанор.
- Да и правда, Алексеи Иванович, переночевали бы,- поддержала мужа Гордеевна.
- С удовольствием. Люблю ваш дом. Но жена тревожиться будет. Не предупредил. Поеду.
Никанор подвел коня к крыльцу, где Стройков прощался с Гордеевной и Катей.
- Ты когда на свадьбу позовешь?- сказал Стройков Кате, будто и с упреком, что не звала его.
- Пусть еще погуляет,- ответила за дочь Гордеевна.
- На все свой звонок, Гордеевна. А это звонок особый. Прозвенит - и прощай.
Стройков вскочил на коня, который как-то боком, криво пошел к дороге.
- Счастливо доехать!
- До свидания!- крикнул Стройков и хотел было пустить коня, но в проулке показался Кирьян.
- На минутку вас, Алексей Иванович. Дело очень важное,- сказал он.
Стройков пригнулся с коня и выслушал Кирьяна.
- А мне не сказала!- раздувая ноздри, с яростью проговорил Стройков.
- Боялась она.
- Разговоры потом... Никанор Матвеевич, собирайтесь, и ты, Кирьян. Да Никиту Мазлюгина позовите. Пусть сюда живо! Да с тележкой пусть,-распорядился Стройкой.
Катя побежала за Никитой.
Кирьян отсел Стройкова в сторону.
- Не прошу и не грожу, а отвяжите аы Фсио ог этой истории. Она могла бы ничего не сказать. Но сказала, как просили ее. Это исполнила-и чиста. Надо пооеречь чистоту, а нс грязнить ее.
- Ты что это так за нее беспокоишься?
- За человека беспокоюсь. Что же ей всю жязпь маягься?
- Ты кому-нибудь говорил, что знала оиа.-
- Нет.
- Вот и не поднимай панику. Неизвестно, ч-ю.
Перед проулком на дороге остановилась тележка, спрыгнул Никита. Зашел па другую сторону. Подправлял упряжь и глядел в проулок.
- Лопату не забудь и фонарь . Л ружье не обязательно,- слышался голос Стройкова.
- Ружье в лесу, да еще в темном, не помешает,- ответил Никанор.
На дорогу выехал Стройков.
- Что так долго?-спросил он Никиту.
- Да ведь конь-то не в своем дворе, Алексей Иванович!- Оглядевшись, шепотом спросил:- Или на охоту собрались?
- На охоту.
- Хорошо, я и ружье прихватил.
Никита достал из-под сепа ружье и положил его на более видное место.
Никанор и Кирьян сели в тележку. Никита устроился впереди и, когда Стройков тронулся, хлестнул коня.
Девчата и парни, гулявшие за хутором на дороге, разбежались от крика Стройкова:
- Сторонись!.. Сторонись!
Он проскакал, а за ним прогрохотала тележка.
Что-то случилось?
Тележка тряслась и подпрыгивала.
- Потише, а то все внутренности оборке:-,- сказал Никите Никанор, крепко державшийся за гребенку тележки.
- Ничего. Смягчай на собственных пружинах.
- Хорошо у кого они есть, свои пружины, а то один мослы остались!
- На мослах еще лучше, Никапор Матвеевич: крепче сидеть будешь, пе сползешь... Куда 7:е едем?- спросил Никита.
- Кто ее знает? По делу куда-то.
Помолчав, Никита сказал:
- Сколько переполохов всяких на свете, и все от человека.
- Какой же примерно от нас с тобой переполох?
- Мы с тобой травка мелкая. Подняли - и едем. Спали бы сейчас.
Стройкоз поехал тише, остановился. Остановилась и тележка.
Впереди - береза. Бледнелась какая-то тень. Закачалась и метнулась куда-то. Но вот снова прокралась из темноты и притаилась.
Так в видениях ночных метались тени ветией на отсвечивающейся от звезд березе.
- Слезай!-дал команду Стройков.
Зажгли фонарь.
Трава, как кровь в темноте, чернела под березой.
Стройков сказал, что все вокруг березы раскопать надо: что-то должно быть тут.
- Или клад какой?- спросил Никита.
- Может, н клад, не знаю.
- А вдруг как Митя деньги тут свои припрятал?
- Какие еще деньги?- со злостью проговорил Стройков.
- Разговоры идут всякие, будто он деньги вовсе и не пропрш, а схоронил их для будущей жизни,- пояснил Никита.- Вот бы заранее знать, что здесь. Хитры и умны все, а на простенькое ни у кого догадки нет.
- Взял бы?- спросил Стройков с презрением в голосе.
- Разве не соблазн, Алексей Иванович?
- Этот соблазн знаешь как называется?
- Так ведь я же предполагаю, мечта вроде бы, и то не моя, а от слухов разных играет. А насчет соблазна - это уж всякий дрогнет перед деньгами-то. Всякий! А другого осудит - совесть свою показать. А попадись чужая рублевка под каблук-на следу не оставит. Тем более тысяча - с землей ее выскребет, с грязью.
- Помолчи!- остановил Никиту Стройков.
- Молчу, но дух замирает, ей-богу, Алексей Иванович.
Никанор с осторожностью стал вскапывать землю от ствола. А Никита разламывал пласты и растирал их в руках до корешков и мелких комочков.
- Вот жадность!- удивился Стройков.
- А как он все деньги в драгоценный камень - в бриллиантик обратил? Бумага-то преет. А камень сто лет пролежит, и все цена ему. Стараюсь, как бы между пальцев не капнул.
Лопата со скрежетом ткнулась во что-то.
Кирьян ближе к земле поднес фонарь. Стройков оттолкнул Никиту, который руками полез под лопату.
Никанор осторожно подрезал дернину и слегка отвернул ее.
Стройков ощупал в глубине теплую парную землю - стронул что-то тяжелое... Выдрал заплетенный корнями топор... Колун!.. Быстро пучком травы смел землю и ржавчину.
На лопасти топора клеймо, три буквы: "Ж. Ф. Г."- Жигарев Федор Григорьевич.
Так вот какая тут тайна хранилась!
Стройков тяжело поднялся, даже как-то качнулся, держа на ладонях перед собой колун.