Элтэнно. Хранимая Звездой
Холод одиночества
Бывает раз в сто тысяч лет
Что рушит ход вселенных что-то:
То видим мы следы комет,
То вдруг потопы с небосвода.
То мир поглотит темнота,
То жар сжигает дни былые.
Но всех страшнее мерзлота,
Когда не тлеет плоть в могиле.
Под снегом пролежать века,
Не чувствуя тепла и света,
Такая доля нелегка.
Не надо холода, планета.
От автора
– Беги!
– Нет, не могу больше! Не могу! – стонет рыжеволосая девушка и, захлёбываясь слезами, падает на колени.
Сначала я останавливаюсь, пытаюсь помочь ей, хочу заставить её бежать дальше! Но вибрация браслета вынуждает меня медленно отступить и броситься без оглядки прочь. В одиночестве. Я долго несусь на снегоступах по заснеженному пространству. Улицы давно исчезли под слоем снега, крыши обычных трёхэтажных домов уже не видны. Остались лишь шапки более высоких зданий. Я ориентируюсь по ним, чтобы не сбиться с направления, задыхаюсь от нагрузки, и всё же времени на отдых нет. Мне ещё жить хочется. Жить!
– Эй! – вдруг слышу я голос, и он кажется мне знакомым. – Сюда давай!
– Ох, спасибо, друг, – юркнув за приоткрытую дверь балкона, благодарю я и всматриваюсь в лицо мужчины. Кажется, даже узнаю его. – Это ты, Макс? Максим Фролов?
Человек удивлённо хлопает ресницами. Недолго. Затем он не просто закрывает дверь, но задвигает её толстым утеплённым щитом и шипит на меня:
– Тс-с!
Внутри помещения сразу становится значительно тише. Прекратил выть ледяной ветер. Да и тепло приятно пахнуло в лицо. Иней на ресницах и бровях начал таять. Я снял балаклаву и даже расслабился бы, но браслет начал вибрировать совсем ощутимо. Поэтому я прижался к крошечной щели окна, что щит на загородил, и принялся наблюдать, как по снегу мчится стая агрессивных мутантов – похожих на горилл волосатых чудищ.
Они появились в наших краях года три назад, и некоторые говорили, что причина их возникновения научные эксперименты. Другие уверяли, что это естественная мутация. С учётом того, что ранее по телевизору что-то вещали про взрыв на Солнце и изменение состава и интенсивности его излучения, то почему бы и не такой результат? Кто знает, что там к лучам альфа, бета и гамма добавилось? Были и те, кто винил во всём более привычную радиацию. Когда резко ударили холода, многие люди решили переселиться ближе к реакторам, чтобы использовать их энергию для постройки новой цивилизации. А такое соседство крайне опасно.
Если честно, я склонялся к последней версии. Несмотря на то, что мне с огромным трудом верилось в столь быстротечные изменения человеческого тела, мой миниатюрный счётчик Гейгера реагировал на мутантов. Чем они ближе, тем сильнее вибрация. А это серьёзное доказательство.
Между тем эти твари принюхивались к отпечаткам моих ног, зрения они были практически лишены. Они крутились на месте, злобно фырчали, обнажая длинные клыки, даже поскреблись о балконную дверь… но, к счастью, потеряли мой след и, издав громкий вой, убежали прочь. Я тут же прислонился к стене и выдохнул с облегчением. Мне не хотелось держать осаду. Выдохнул напряжение и мой спаситель. Макс отошёл от двери и, довольно хмыкнув, уставился на меня.
– Я тоже тебя узнал. Ты же Артём, да?
– Да.
– Ха, не ожидал уже знакомую рожу увидеть. Ты чего в такой мороз на улицу попёрся? Совсем, что ли, неба не видишь? Метель вот-вот грянет.
– Дочке, – с улыбкой, так как был рад встрече, сказал я. – Дочке лекарство нужно, вот я и решил до аптеки добраться.
– Чего случилось-то?
– Заболела. Лёгкие. Ты же сам знаешь, какой сейчас климат. Я думал антибиотик найти какой-нибудь. Пневмонию одной горячей водой вылечить сложно.
– Ты сумасшедший! Даже если пробьёшься через снег до аптеки, то те лекарства, что на полках ещё остались, просрочены. Срок годности, понимаешь?
– Это моя надежда.
Макс внимательно поглядел на меня хмурым взглядом. Возле его серых глаз появилась заметная сеточка морщин, которой раньше не было. С момента нашей последней встречи прошло всего годков шесть, но тогда я бы дал ему немногим за двадцать. Сейчас он выглядел на тридцать пять, не меньше.
– Ты изменился, – не сумел сдержать я свой язык.
– Разумеется, – пожал Макс плечами. – Пять лет назад я не знал с какой стороны за ружьё браться, не знал как из ничего огонь разводить, не знал… – он прекратил речь на полуслове и вдруг задорно засмеялся. – Рассказать, как я впервые пробовал греться? По самому началу? Когда в домах всё отопление отключили и вдарил мороз, но все ещё верили, что это временно?