— У меня тут больше двух дюжин людей, думаешь, справишься со всеми?
— Думаю, справлюсь.
— Так если ты такой рубака весь из себя, может пойдешь и прорубишь себе мечом выход из города?
— Ты не сравнивай своих голодранцев в тонких рубашках с латниками из стражи. Да и вас тут всего двадцать, а там тысячи — у всех есть предел возможного.
— Я тебя услышал, ведьмак. Будем? — гном поднял чарку.
— Будем. — ответил Дарён за обоих, и самогон вновь обжег их горла.
— Ладно, милсдари. Люди вы конкретные, так что сработаемся. Приходите завтра на рассвете — будет вам корабль до Златвальда.
Ведьмак высыпал горсть монет на стол, сложил стопкой, затянул кошель и отдал Роги.
— Остальное утром, пойдет? — сказал Дарён протягивая руку Малику.
— Пойдет. — гном пожал протянутую руку.
***
Пока они были в притоне ночь опустилась над Чеитом. Яркие звезды высыпали на темном небе. Дарён и Роги вышли на задний двор, с моря тянуло соленым воздухом.
— Ну что думаешь, кинет нас гном? — тихо спросил Шельм.
— Скорее да, чем нет. — уныло ответил ведьмак. — Выбора у нас все равно особо нет.
Медальон ведьмака слегка дернулся, Дарён молниеносно выхватил меч, но сразу расслабился, воздух наполнился ароматом ванили.
— Далеко собрался, ведьмак? — девушка в бордовом платье и чёрном полушубке вышла на свет.
— Пока не знаю. — ответил Дарён не убирая оружия.
— Моего отца схватили за то что он приютил тебя, ведьмак, утром его повесят на площади.
— Мне жаль.
— И это все, что ты можешь сказать?
Дарён решил не отвечать.
— Твоя подружка? — подал голос Роги из-за спины ведьмака.
Дарён и в этот раз решил промолчать. Женевьева кошачий поступью приближалась все ближе.
— Мы помогли тебе, ведьмак, приютили, тебе не кажется, что ты у нас в долгу? — в нежном голосе девушки слышалась угроза.
— Не кажется. Я оказался у вас только потому, что ты решила меня ограбить. — возразил ведьмак, — И что, чародеи уже совсем плохо живут, раз приходиться воровать? Мне жаль твоего отца, но эти манипуляции оставь для других. — Дарён опустил клинок, но не стал убирать оружие в ножны.
— Похоже верно о вас толкуют. С виду вроде как человек, но нет в тебе человечности. — вопрос был оставлен без ответа.
— Не сотрясай понапрасну воздух, ведьма.
— А если я заплачу? — не отступала колдунья, приблизившись уже почти вплотную, зеленые глаза девушки сверкали в свете полной луны.
— Я тебе не наёмный головорез, милая…
— А я тебе не милая. — парировала Женевьева.
— И вообще, что ты мне предлагаешь? Ворваться на площадь, зарубить стражу, забрать твоего отца, а дальше что?
— Будем импровизировать, как минимум я смогу вас перенести отсюда через портал, куда пожелаете. Или вы правда поверили этому подлому гному? Да каждый болван в городе знает, что он на побегушках у графа. Утром вас тут будет ждать городская стража, а не корабль.
Дарён и Роги многозначительно переглянулись.
— Возможно, красотка дело говорит. — сказал Шельм, заигрывающе поглядывая на чародейку.
— Возможно… — хмуро отозвался ведьмак.
— А чего ты сама не освободишь отца? Ты же магичка? — Роги вышел из-за спины Дарёна, снимая накладные усы и нос.
— Мейстер Исерант будет на площади, а мне не хватит сил чтобы с ним справиться. Чародей самолично вызвался казнить кого-то из приговоренных, поговаривают, что он будет палачом одного из Чудищ Син Калы.
— Гильсар… — сквозь зубы процедил Дарён.
— Знаешь его? — чародейка поглубже закуталась в черную шубку, прикрываясь от поднявшегося ветра
— Знаю. — ведьмак, наконец, спрятал стальной меч.
— Мы можем переждать ночь у меня, не думаю, что стражники еще раз заявятся. — Женевьева взмахнула руками и прошептала заклинание.
Медальон ведьмака опять задрожал, и прямо перед ними открылся темный портал, охваченный рыжим пламенем по краям.
— Ого… — челюсть Роги отвисла от удивления.
— Ну что, идем? — чародейка впервые улыбнулась уголком пухлых губ и не дожидаясь ответа скрылась в портале.
— Идем… — без энтузиазма ответил ведьмак, и они вместе с Роги шагнули в темную бездну.
========== Ведьмак. Глава VIII ==========
Ночь выдалась бессонной. Троица, затаившаяся в старом виталище, понимала, что завтра предстоит долгий и тяжелый день, либо очень короткий. Помимо тревожного беспокойства уснуть мешали горожане, стихийно вышедшие на улицы Чеита, протестуя против, очевидно, готовящейся войны. Люди скандировали пацифистские лозунги вперемешку с оскорбительными кричалками, порочащими достоинство Графа Альрика. Народное волеизъявление продолжалось недолго, городская стража принялась разгонять бунтовщиков. Стражники были беспощадны — они избивали недовольных, заковывали в кандалы и отправляли несчастных в застенки Бастиды, и им было неважно кого хватать, будь то женщины или старики. Волнения не стихали до самого рассвета и казалось, что заместо каждого схваченного стражниками бунтовщика, на улицу выходили пара новых смутьянов. Казнь была назначена на ранее утро — крайне непривычное время для экзекуции. Женевьева, ведьмак и Роги неспешно двигались вместе с толпой по направлению к площади.
— У нас даже нет плана! — полушепотом сокрушался Роги.
— Не бойся, у нас все получится. — наивно обнадеживала чародейка, — да и похоже, что Бастида уже переполнена.
— Меня не пугает тюремная жизнь. — парировал Шельм, — а вот загробная - другое дело.
— Тише, вы двое. — прошипел ведьмак.
Ветер яростно взвыл, на площади было не протолкнуться. Деревянный эшафот был намного массивнее, чем вчера, вокруг него плотным кольцом в несколько рядов выстроились солдаты. Хмурые рабочие продолжали укреплять помост под недовольные крики толпы. Глашатай, облаченный в красный камзол и черные высокие сапоги, взошел на эшафот, трижды протрубил в свою звучную трубу, развернул длинный свиток и обратился к собравшимся:
— Волею нашего господина Графа Альрика и по милости Богов сегодня свершится казнь над врагом Чеита и его приспешниками! — гнусавя и растягивая слова начал глашатай, — за убийство дочери милостивого Графа, разрушения причинные нашему городу и за помощь в оккупации со стороны Валтомира, к смерти приговаривается Гильсар Иларионсон! Приговор произведёт в действие Мейстер Иссерант!…
Толпа неистово загудела заглушая слова вестника. К плахе подъехали две тюремные повозки, запряженные тройками вороных беспокойных кобыл, и черная карета с гербом в виде кабаньей головы на дверях. В одной клетке сидел связанный магическими цепями Гильсар, во второй группа людей в полосатых тюремных лохмотьях. Одежда и маска более не скрывала облика гиганта, Иларионсон-младший был сложен не хуже медведолака, с которым ведьмаку довелось сражаться давеча. Розово-бурая кожа младшего была вся покрыта коркой от ожога, казалось, что не было ни малейшего здорового участка. Правая рука, голова и шея были спрятаны под коричневой глиняной скорлупой. Гильсар, не реагируя ни на что, разглядывал своими белыми светящимися глазами пол клетки. Люди на площади ахнули и стихли, увидев воочию одного из чудищ Син-Калы. В этот же момент из всеобщего скопища вперед вышла группа людей, одетых в дорогие наряды, ярко контрастирую с серым гардеробом простолюдин.
— Мы требуем отменить казнь и аудиенции с Гоафом! — громко сказал мужчина, видимо, предводитель собравшихся.
— Кто «мы»? — пренебрежительно спросил, поднимающийся по ступеням эшафота Мейстер Иссерант.
— Мы - представители двенадцати знатнейших родов Чеита, верноподданные Его Величества Князя! — вызывающе ответил мужчина, — мы выступаем против губительной авантюры затеянной Альриком!
— Графом Альриком! — не менее вызывающе поправил чародей.
— Графом Альриком, милсдарь магик. Чтобы вы там не задумали, но вы ведете нас к войне! Освободите несправедливо заточенных и откажитесь от своих раскольнических мыслей!