========== Огни Драгунской пущи. Глава II ==========
Шато де Ружмон — владелец корчмы «Изольда», подготавливал конюшню к возвращению своего единственного постояльца. Корчма носила имя покойной дочери господина де Ружмона, девочка отошла в мир иной еще в младенчестве, когда она родилась, в деревне бушевала страшная эпидемия кори. Госпожа де Ружмон не смогла справиться с горем и почила спустя пять месяцев после смерти дочери. Это были самые тяжелые месяцы в жизни Шато, но спустя больше тридцати лет боль слегка поутихла. Дела в корчме шли тяжело, зимой путников мало, а после начала нападений и местные перестали наведываться в старую «Изольду». Старик подготовил овес, налил чистой воды в поилку, насыпал свежих опилок в стойло. Со стороны Танцующего леса до Шато донесся полный ярости рёв, корчмарь шаркая по снегу поспешил в дом. Сердце старика норовило пробить грудину в своем ужасающем ритме, но все же его внимание привлекло оранжевое зарево со стороны Драгунской пущи, ночной ветер доносил легкий запах гари. Завораживающее свечение с каждой секундой становилось все больше. Еще один раскат звериного рёва вернул Шато в реальность, он влетел в дом, закрылся на все засовы и спустился в погреб, там он и собирался дождаться своего офирского гостя.
***
Стражник у крепостных ворот Син Калы, не спрашивая «кто и куда», приказал отпереть вход уже знакомому всаднику с мечом за спиной. На крупе вороного коня висела огромная морда медведя. Кровь с отсеченной головы продолжала капать, оставляя багряно-черный шлейф за спиной ведьмака. Не стенах было полно караульных, они оглядывались на Дарёна, на их лицах был трепет и облегчение. Стражники салютовали и кивками благодарили убийцу чудовищ. Ведьмак снял крюк, на котором покачивалась голова монстра, и отправился в покои наместника, его сопровождал все тот же стражник. Лицо воина озаряла искренне добродушная улыбка, демонстрирующая отсутствие целой секции зубов на нижней челюсти.
— Вы справились, мастер меча, справились. Сердечно благодарю вас, мастер. Мы слыхали звуки боя из крепости и слыхали, как резко эти звуки оборвались. Я тогда сразу понял, что ваша взяла.
— Всегда к услугам, вояка, всегда к вашим услугам. — бесстрастно ответил Дарён.
Стражник полез в поясную сумку и достал небольшой мешочек, набитый серебренниками, и протянул ведьмаку.
— Я на вас поставил немного монет и считаю своим долгом поделиться выигрышем, может такая благодарность вас впечатлит больше, — улыбка не спадала с лица стража и, к счастью, во взаимных любезностях он не нуждался. Ведьмак не стал ломать комедию и взял мошну, раз уж стражник считал, что эти деньги принадлежат Дарёну, глупо было бы с ним спорить.
Наместник крепости Илларион, по прозвищу Стальной, стоял у распахнутого окна своих покоев, поверх красного кафтана была накинута белая медвежья шуба. Блики от огня в камине красиво играли на шерсти мертвого животного. Восемь серебряных стопок, разложенные по двадцать монет лежали на массивном столе. Наместник медленно развернулся и полным задумчивого беспокойства взглядом окинул вошедшего, его взор задержался на отсеченной голове чудовища. Кровь продолжала капать пачкая каменную кладку пола.
— Брось туда, — Илларион указал на деревянную лохань справа от ведьмака, а сам сел за стол.
— Посмотри своим зорким взором в окно, ведьмин, скажи, что ты видишь?
Дарён подошел к окну. Ночное небо освещало инфернальной красотой зарево со стороны Драгунской пущи. Лес пылал. Огонь стеной раскинулся на несколько добрых верст, обнимая деревья откуда-то из глубины и очень быстро приближаясь к деревне. Ситуацию ухудшал сильнейший ветер, который словно кузнечные меха подпитывал ненасытное пламя.
— Пуща горит, я видел, когда подъезжал к крепости. Не похоже на случайный лесной пожар. — ответил ведьмак.
— Верно говоришь - не похоже… — наместник ненадолго задумался. —А что если я тебе скажу, что два мертвых стражника, осмотренных тобою днем вместе с десятником Бардо, были членами того самого пропавшего без вести отряда?
— Скажу, что нечистое это дело, государь и …
— Я не Государь, Государь в столице, а я его верный слуга, — оборвал ведьмака воевода, — ну да ладно, продолжай свою мысль, ведьмин.
— Если у пропавшего отряда было при себе что-то ценное, закрадываются мысли, что кто-то захотел себе эту ценность присвоить и инсценировать все под нападение чудовища.
— Верно, ведмин, верно… — наместник подпер грузную голову рукой и облокотился на стол. Тяжелые думы глубокими морщинами проступали на лице Иллариона, его взгляд застыл, изучая древесные узоры стола. Наконец, он откинулся на спинку кресла и вновь обратился к ведьмаку.
— Перед самым заходом солнца в стражу прибежал сын смолокура, нашел отца с перерезанным горлом, а груженная повозка бочек со смолой была украдена, — он указал рукой в сторону окна. Четкая картина складывалась в голове Дарёна и у него даже был подозреваемый. «Я не хочу в это ввязываться - у меня были другие планы, да и ведьмаки не охотники за головами, по крайней мере головами преступников» — Дарён прекрасно понимал к чему все идет, оставалось только дождаться предложения, и ведьмак надеялся, что это предложение от которого у него будет шанс отказаться.
— Послушай и не вздумай меня перебить, ведьмин. Я хочу предложить тебе контракт на сопровождение и обеспечение безопасности моей группы преследования. Если на них вздумает напасть какая бестия - я хочу чтобы с ними был профессионал, и так получилось, что ты со своими мечами стоишь тут. Со всей мразью, что ходит на двух ногах, лжет, крадет и имеет наглость называть себя человеком — мои ребята справятся сами. Они сами найдут пропавший груз и воров. По возвращении с успехом ты получишь столько серебра, сколько ты весишь, так что кормёжку в погоне лучше не пропускай, — с усмешкой закончил воевода.
«…Столько серебра, сколько ты весишь…» — после этой фразы и все остальные слова обрели смысл, выключив белый шум, который обычно включался, когда Дарёну становилось неинтересно. Нежеланное предложение превращалось в перспективу, в перспективу завязать с большаком хотя бы на несколько зим.
— У меня плохое предчувствие по поводу всего этого. Я благодарен твоему предложению, но не могу не заметить, что награда слишком велика, что же это за груз?
Густые с серебряной сединой брови Иллариона нахмурились, янтарные орлиные глаза сверлили ведьмака. — Что-то куда более ценное чем твоя награда, а главное, от этого зависит моя честь и жизнь, — наместнику явно не хотелось рассказывать всего и своими вопросами Дарён испытывал терпение Стального Иллариона. — Ты получишь награду не из казны, а из моих личных запасов и, чтобы ты не думал, что ты какой-то особенный такую же награду получит каждый в вашем отряде, можешь потом спросить у бойцов. Ваша миссия секретна и приступать нужно незамедлительно. У грабителей фора и, судя по пожару, они опережают вас на четыре часа, погоню усложняет огонь. Пора решать, мастер мечник, ты в деле или ты забираешь свои сто шестьдесят монет и уходишь ко всем бесам прочь со своими вопросами?
— Я забираю свои сто шестьдесят монет и я в деле. — «И я точно об этом пожалею», — последнюю мысль ведьмак договаривать не стал.
***
«Вообще, сколько я вешу?» — Дарён аккуратно собрал монеты со стола, сложил их в мешок и убрал в поясную сумку. Илларион открыл выдвижной ящик стола и достал из него золотой перстень с государевой печатью. «И что это получается, я продался? Хотя он четко сказал, что моя задача охранять отряд от чудовищ», — контраст мыслей разыгрался в голове ведьмака. Сургуч зашипел под пламенем свечи, несколько добрых капель упали на грамоту лежавшую на столе. Наместник приложил печать и протянул лист ведьмаку.
— Это охранная грамота на предъявителя, она обеспечит тебе свободный проезд по землям нашего княжества… — его оборвал звон колокола сторожевой башни. Старый воин подошел к окну и уставился во тьму. Тьма будто окутывала деревню, колокол истошно вопил, до чертога донесся хруст и грохот ломающегося дерева. Колокол пробил последние неритмичные удары и стих, его сменил человеческий вопль.
— Дайте посмотреть мне, господин, — Дарён оттеснил наместника и выглянул в завывающие от ветра окно. Его острому зрению мутанта открылась ужасающая картина. Разъяренные эндриаги спасались из горящего леса снося все на своем пути. Чудовищ было бессчетно много, особи всех видов и размеров ворвались в Пастушье предгорье, некоторые из них горели. Прогремел взрыв. Одна из горящих тварей забежала в смолокурню и оставила сына без наследства.
— Это чертовы эндриаги, они бегут от лесного пожара, одна из горящих бестий угодила в смолокурню. Их очень много, — резюмировал ведьмак.
Илларион Стальной пошатнулся, на долю секунды он растерялся и сам понял, что дал слабину перед ведьмаком, но местный правитель сразу собрался. Больше не было сомнений в суровом взоре властителя, он снял с пояса рог, высунулся в окно и затрубил во все легкие.
— За мной, ведьмин. — приказал наместник и двинулся вон из комнаты. Они быстро двигались по запутанным коридорам крепости, повсюду суетились солдаты набегу подтягивая ремни на кирасах. Меньше минуты им потребовалось, чтобы добраться до выхода на крепостную стену.
— Будут какие советы, ведьмин?
— Бейте в брюхо или пасти, опасайтесь яда, некоторые из них могут им стрелять. Жгите тварей огнем.
Правитель жестом показал ведьмаку ждать его в тени у выхода, а сам вышел на стену к своим воинам, собравшимся во внутреннем дворе крепости.
— Воины Син Калы! Лесные твари бегут от пожара и угрожают жителям наших земель. Деревня внизу уже во всю страдает от богопротивных чудовищ. Жители деревни наверняка укрылись в подвалах и погребах, но без нашей помощи им не жить. Нужно дождаться рассвета и твари сбегут, либо в горные пещеры, либо в танцующий лес, и нам хватит времени забрать жителей в крепость. — Илларион по прозвищу Стальной самозабвенно вещал со стены, а воины крепости одобрительно гудели своему предводителю.
— Лучники и арбалетчики на стену, зарядить противоосадные орудия и открыть огонь по тварям. Чтобы каждая стрела и каждый болт горели и жгли этих лесных паскуд! Опустить ворота для официальных приемов, копейщики, займите места в бойницах! Цельтесь в брюхо и морды этим гадинам! Держитесь в укрытии и опасайтесь яда. Как только вернем всех из деревни - откупориваем тридцать бочек пива и всю кизилку Шато, дай бог ему пережить эту ночь! Десятники и сотники, командуйте вашими бойцами, вы должны занять все внимание бестий! За Син Калу! — правитель дирижировал своим войском.
«За Син Калу!» — эхом отгремели войска, и каждый приступил к выполнению приказов, заполнив все шумом бряцания доспехов. Огромная, порядка трех метров, каменная плита запечатала крепость там, где въезжал ведьмак. Это были так называемые ворота для официальных приемов, расчет был ошеломить осаждающего с тараном неприятеля, который проломив и до того немаленькие деревянные врата натыкался на следующие препятствие. За всю трехвековую историю крепости ее брали всего два раза. Говорят, что защитный механизм помогали создать великие краснолюдские мастера из Горы Карбон.