«…Столько серебра, сколько ты весишь…» — после этой фразы и все остальные слова обрели смысл, выключив белый шум, который обычно включался, когда Дарёну становилось неинтересно. Нежеланное предложение превращалось в перспективу, в перспективу завязать с большаком хотя бы на несколько зим.
— У меня плохое предчувствие по поводу всего этого. Я благодарен твоему предложению, но не могу не заметить, что награда слишком велика, что же это за груз?
Густые с серебряной сединой брови Иллариона нахмурились, янтарные орлиные глаза сверлили ведьмака. — Что-то куда более ценное чем твоя награда, а главное, от этого зависит моя честь и жизнь, — наместнику явно не хотелось рассказывать всего и своими вопросами Дарён испытывал терпение Стального Иллариона. — Ты получишь награду не из казны, а из моих личных запасов и, чтобы ты не думал, что ты какой-то особенный такую же награду получит каждый в вашем отряде, можешь потом спросить у бойцов. Ваша миссия секретна и приступать нужно незамедлительно. У грабителей фора и, судя по пожару, они опережают вас на четыре часа, погоню усложняет огонь. Пора решать, мастер мечник, ты в деле или ты забираешь свои сто шестьдесят монет и уходишь ко всем бесам прочь со своими вопросами?
— Я забираю свои сто шестьдесят монет и я в деле. — «И я точно об этом пожалею», — последнюю мысль ведьмак договаривать не стал.
***
«Вообще, сколько я вешу?» — Дарён аккуратно собрал монеты со стола, сложил их в мешок и убрал в поясную сумку. Илларион открыл выдвижной ящик стола и достал из него золотой перстень с государевой печатью. «И что это получается, я продался? Хотя он четко сказал, что моя задача охранять отряд от чудовищ», — контраст мыслей разыгрался в голове ведьмака. Сургуч зашипел под пламенем свечи, несколько добрых капель упали на грамоту лежавшую на столе. Наместник приложил печать и протянул лист ведьмаку.
— Это охранная грамота на предъявителя, она обеспечит тебе свободный проезд по землям нашего княжества… — его оборвал звон колокола сторожевой башни. Старый воин подошел к окну и уставился во тьму. Тьма будто окутывала деревню, колокол истошно вопил, до чертога донесся хруст и грохот ломающегося дерева. Колокол пробил последние неритмичные удары и стих, его сменил человеческий вопль.
— Дайте посмотреть мне, господин, — Дарён оттеснил наместника и выглянул в завывающие от ветра окно. Его острому зрению мутанта открылась ужасающая картина. Разъяренные эндриаги спасались из горящего леса снося все на своем пути. Чудовищ было бессчетно много, особи всех видов и размеров ворвались в Пастушье предгорье, некоторые из них горели. Прогремел взрыв. Одна из горящих тварей забежала в смолокурню и оставила сына без наследства.
— Это чертовы эндриаги, они бегут от лесного пожара, одна из горящих бестий угодила в смолокурню. Их очень много, — резюмировал ведьмак.
Илларион Стальной пошатнулся, на долю секунды он растерялся и сам понял, что дал слабину перед ведьмаком, но местный правитель сразу собрался. Больше не было сомнений в суровом взоре властителя, он снял с пояса рог, высунулся в окно и затрубил во все легкие.
— За мной, ведьмин. — приказал наместник и двинулся вон из комнаты. Они быстро двигались по запутанным коридорам крепости, повсюду суетились солдаты набегу подтягивая ремни на кирасах. Меньше минуты им потребовалось, чтобы добраться до выхода на крепостную стену.
— Будут какие советы, ведьмин?
— Бейте в брюхо или пасти, опасайтесь яда, некоторые из них могут им стрелять. Жгите тварей огнем.
Правитель жестом показал ведьмаку ждать его в тени у выхода, а сам вышел на стену к своим воинам, собравшимся во внутреннем дворе крепости.
— Воины Син Калы! Лесные твари бегут от пожара и угрожают жителям наших земель. Деревня внизу уже во всю страдает от богопротивных чудовищ. Жители деревни наверняка укрылись в подвалах и погребах, но без нашей помощи им не жить. Нужно дождаться рассвета и твари сбегут, либо в горные пещеры, либо в танцующий лес, и нам хватит времени забрать жителей в крепость. — Илларион по прозвищу Стальной самозабвенно вещал со стены, а воины крепости одобрительно гудели своему предводителю.
— Лучники и арбалетчики на стену, зарядить противоосадные орудия и открыть огонь по тварям. Чтобы каждая стрела и каждый болт горели и жгли этих лесных паскуд! Опустить ворота для официальных приемов, копейщики, займите места в бойницах! Цельтесь в брюхо и морды этим гадинам! Держитесь в укрытии и опасайтесь яда. Как только вернем всех из деревни - откупориваем тридцать бочек пива и всю кизилку Шато, дай бог ему пережить эту ночь! Десятники и сотники, командуйте вашими бойцами, вы должны занять все внимание бестий! За Син Калу! — правитель дирижировал своим войском.
«За Син Калу!» — эхом отгремели войска, и каждый приступил к выполнению приказов, заполнив все шумом бряцания доспехов. Огромная, порядка трех метров, каменная плита запечатала крепость там, где въезжал ведьмак. Это были так называемые ворота для официальных приемов, расчет был ошеломить осаждающего с тараном неприятеля, который проломив и до того немаленькие деревянные врата натыкался на следующие препятствие. За всю трехвековую историю крепости ее брали всего два раза. Говорят, что защитный механизм помогали создать великие краснолюдские мастера из Горы Карбон.
Дарён занял место у одной из бойниц, из нее открывался хороший вид на безумие, происходившее за крепостной стеной. Огненные лавины стрел осыпали ближайших эндриаг. Горящие снаряды отскакивали от прочных хитиновых панцирей и шипели в снегу. Лучники отыграли роль приманки великолепно - рой инсектоидов двинулся на крепость. Воздух был наполнен свистом стрел, стрекотом жвал и клешней, запахами пожара. Чудовищная волна ударила о стены Син Калы. Эндриаги, одна на одну, стали вскарабкиваться друг на друга, создавая из своих тел подъем для остальных чудовищ.
— Давай! — приказал Илларион десятнику Бардо.
Десятник, стараясь сильно не высовываться, опрокинул на монстров бочку со смолой, его стрельцы повторили за своим командиром.
— Огонь! — прогремел Государев Наместник и сам нажал на спусковой крючок своего двустрельного арбалета из клена. Смола вспыхнула на панцирях верхних эндриаг и они покатились вниз по своим собратьям поджигая их. Лесные твари заваливались на спины в попытках потушить пламя о снег, в их уязвимые чрева тут же вонзались стрелы. Крепость была вся усеяна мелкими копейными бойницами, в которые можно было бить противника без угрозы защитнику крепости. Син Кала стала похожа на ощетинившегося бешеного ежа.
— Пойдем, мы больше не можем медлить, вам нужно отправляться в погоню! Отряд уже должен ждать у конюшни! — Илларион направился к лестнице на деревянных лесах, зазывая за собой ведьмака, по пути раздавая последние приказы по обороне стен.
— Ты предлагаешь нам пробиться через орду снаружи?
— Не говори глупостей, мечник, или ты правда думаешь, что у нас один выход? Вы отправитесь через Заскальные ворота по реке. Правитель начал свой спуск по лестнице, ведьмак же схватился за грузовой канат и ловко спустился по нему в крепостной двор, аккурат к конюшне. Тут и там перекрикивались солдаты, подавали бочки со смолой и новые копья, взамен сломанных. Каждый гвоздь в защитной машине крепости был на своем месте, каждая шестеренка вращалась.
Две фигуры, будто не замечая происходившего вокруг, спокойно курили у коновязи. Плотные глубоко натянутые плащи не позволяли рассмотреть лиц незнакомцев. Один был сложен на подобие скального тролля, он то ли сутулился, то ли специально пригибался, но вопреки всякой логике от этого делался только крупнее. Второй был значительно меньше своего скалоподобного компаньона, окурок самокрутки слабо тлел, подсвечивая своим жаром неприятную ухмылку курящего. Они склонились в поклоне, чуть завидев правителя. Метал заскрипел под бездонным плащом ходячей горы. Поклон мелкого выглядел театрально.
— Выезжайте немедленно, ведьмин поедет с вами. Вы все всё знаете. Я рассчитываю на вас, сыновья, и на тебя, ведьмин. Храни вас Бог, а теперь в путь! — Илларион обнял детей и спешно отправился продолжать руководить обороной. Дарен чувствовал оценивающие взгляды устремленные на него из глубин капюшонов.