- Идём, отец, - предложил Борислав. Рука вождя легла на рукоять ятагана. Простое, мощное оружие. Никогда не подводило его: им он мог и рубить, и кромсать.
- Нет, - ответил Ратибор. – Проклятые вселились в тебя. Пусть же они покажутся, чтобы я мог сразиться с ними.
С этими словами вождь выхватил клинок и ятаган, начал медленно двигаться вперёд. Внезапно к нему выкатился колобок – иначе его просто не назовёшь – шар, крутившийся и издававший странные звуки. Ратибор пробовал разрубить его, уколоть, догнать.
- Хватит, отец, - просил Борислав. Вождь продолжал гонять колобка.
Внезапно шар подскочил, раскрылся и стал существом с маленькими лапами. Они проворно выхватили оружие Ратибора, бросили его в сторону. Затем шар обвязал ноги вождя, дёрнул в сторону – воин рухнул. Произошло это так быстро, что первый Равный даже не успел ничего понять. Никогда он не видел такой прыти от живых существ.
- Проклятые! – бессильно прокричал Ратибор. – Проклятые, выходите!
Мир вокруг него померк. Сладкая пелена окутала голову, и он уснул – так, словно вновь превратился в младенца.
4. Возрождение
Ратибор словно наблюдал себя со стороны: вот он проходит сквозь железные, каких огонь не видел, ворота. Вот он – в огромном зале, с ровным-ровным полом и стенами, лазурным потолком. Сын покорно идёт рядом, словно знает дорогу. Вот путь ему преградила юная дева: красивая, какую бы он непременно забрал себе в походе.
Длинные ноги, на них - чудные боты. Нижняя часть бедра открыта, а на ней, на коленях – ни волоска. Ему сразу же захотелось прикоснуться к розовой коже. Бёдра стянула не то тряпка, не то накидка – срам, в такой было бы стыдно на улице показаться. Волосы короткие: сразу видно, баба – распутная. Но когда она раскрыла рот и продемонстрировала ему белоснежную улыбку, он сразу понял: с такой бы связался.
- Добро пожаловать в центр «Возрождение», - произнесла блондинка сладким, словно виноград, голосом. – Мы ждали вас, Ратибор. Меня зовут Лилия. Вы – наша надежда.
- Кто ты, женщина? – взревел вождь. Он вдруг понял, что не может держать себя в руках. – Что ты баешь мне? Почему – так баешь?
- Ах, прости, великий воин, чей кхазар – огромен, - блондинка улыбнулась. – Я совсем забыла.
- Вы – проклятые? – спросил вождь. Внезапно он понял, что тело ему не принадлежит. Пытается сделать шаг – не может. Пытается поднять руку – не может.
- Не совсем. Мы – учёные, - объяснила блондинка, подходя к нему вплотную. – В твоём языке нет такого слова. Считай, что мы мудрецы.
- Ты слишком юна, дева, чтобы быть мудрой, - рассудил Ратибор. Лилия подошла поближе, и он внимательно осмотрел свою собеседницу: точёные бёдра, аккуратная грудь, проступающая сквозь ткань, холёные руки, не знающие постирочного камня. – К тому же, ты баба, хоть и красива. Худосочна ещё. Ты была бы хорошей наложницей, да, но мудрец из тебя – как из навоза копьё.
Несмотря на обидные слова, дева рассмеялась. Её смех был чистым, как дождевая вода, и звонким, словно музыка. Ратибор опешил: никто и никогда не смел вот так смеяться с вождя. Но ему почему-то не было обидно.
- Я смотрю на вас, Ратибор, и словно вижу прошлое, - произнесла она. – Как будто смотрю во вчера, только далеко-далеко, понимаете?
- Нет, - вождь решил не церемониться с ней. – Вы свели моего сына. А теперь ещё и меня. Зачем призвали меня сюда? Чтобы смеяться с меня? Не ведаете, что гора – обитель проклятых? Что каждого, кто взошёл сюда, смерть ждёт?
- Ратибор, великий воин! – блондинка перестала смеяться. – Мы долго наблюдаем за тобой. Твой сын давно стал одним из нас. Он мудр и умён не по годам. С тобой будет говорить наш руководитель, э… наш вождь. Пожалуйста, удели нам время, и ты получишь ответы на все вопросы.
Ратибор хотел бы развернуться и уйти, но он мог лишь вращать головой и говорить. Он хотел бы выхватить ятаган и изрубить деву – просто так, чтобы выпустить пар. Но руки его не слушали. Сын давно стал проклятым – и скрывал от него? Вот где он пропадал целыми днями. Вместо того, чтобы учиться искусству войны. Вместо того, чтобы готовиться к боям. Да, проклятые – те ещё враги.