— А мы ещё и порожняком идём, — продолжал дядя Витя, с прищуром всматриваясь в белую колею впереди. — Тут фуры по двадцать тон ходят. Мороз вон какой ударил! Это ежели бы весной, в оттепель, тады я бы и сам не сунулся. Не дураки же мы тут, в самом деле. Думаешь, только в Москве твоей все умные?
Потихоньку, метр за метром старенький Камаз выбрался на середину. Лёд продолжал трещать, но машина уверенно ползла вперёд. Противоположный берег становился всё ближе, и я успокоился.
Раздался треск — жуткий и оглушительный. Машина дрогнула и резко пошла вниз.
— Сигай! — раздался крик дяди Вити, и я дёрнул ручку. С огромным усилием толкнул дверь, но меня тут же захлестнула ледяная вода.
Холод сковал меня. Словно тысячи игл пронзили тело. Машина уходила под лёд, а я даже пошевелиться не мог. Спасение было так близко, но руки и ноги не слушались. Их сводило судорогой. Дыхание перехватило. Даже мыслей никаких не осталось: боль затмила их.
Тело больше не принадлежало мне — оно оказалось в плену ледяной реки. Сердце остановилось, а мозг ещё работал. Перед глазами пронеслась жизнь, я видел лица жены и сына, видел лицо матери… Как же так? Не могу же я погибнуть так нелепо? Остатки умирающего сознания противились этому, но я был бессилен что-либо изменить.
В глазах потемнело, я больше ничего не видел. Звуки стихли, холод больше не чувствовался. Все ощущения пропали. «Я умер», — пронеслась в голове мысль. Вот только страха не было. Страх был минуту назад, но не сейчас — теперь остались лишь сожаление и ужасное желание вернуться и исправить ошибку, которую даже не я допустил. Но исправить ничего уже нельзя. Это конец.
Однако время шло, а сознание не угасало. И тогда снова пришёл страх. Я испугался того, что навечно останусь в этой тьме, где нет ничего: ни звуков, ни ощущений, ни образов. Паника овладела мной. Захотелось крикнуть, позвать на помощь, но я не мог. Меня не было, и в то же время я существовал. Вот только существовал я в пустоте — абсолютной, бесконечной и бессмысленной. Но как? Как это вообще возможно? Как такое могло случиться? А может, я не умер? Может, меня всё же спасли, и я просто лежу без сознания?
А потом вернулись ощущения. Я чувствовал спиной что-то твёрдое и бугристое, словно на камнях лежал. По телу разливалась боль. Вначале тихая, расплывчатая, но постепенно она усиливалась, приобретала ясность и конкретику. Особенно болело в области сердца. Грудь жгло огнём и в какой-то момент показалось, что выносить это я уже не в состоянии. Вот только сделать ничего не получалось, и я продолжал терпеть. Я не чувствовал ни ног, ни рук, я был неподвижен и беспомощен. А перед глазами — всё та же безысходная тьма.
А потом вернулись звуки. Я явственно слышал какую-то возню рядом, и тихое рычание доносилось до моих ушей. Оно было совсем близко. Дикие звери? Первым делом подумал о них. Меня кто-то вытащил и бросил одного на льду, а теперь вокруг собралась волчья стая, которая желает пообедать. А я не то, что защититься, даже пальцем пошевелить не в состоянии!
Но рычание совсем не походило на волчье. Оно разбавлялось какими-то странными подвываниями, визгами и хрипами. Ни одно из существ, которых я знал, не могло издавать такие звуки. Кто это? Что тут происходит? Стало страшно.
Звуки усиливались, неведомые жуткие существа подкрадывались всё ближе и ближе, и страх перерос в панику.
Веки были тяжёлые, как две бетонные плиты, но я сделал отчаянное усилие и открыл глаза…
Часть I. Сон
Глава 1
Небо. Пепельное ночное небо висело так низко, что казалось, протяни руку — и достанешь эти густые облака, безмолвно ползущие перед взором и исторгающие белую крупу, которая кружила в воздухе и неохотно оседала на землю. Вот только я не чувствовал снег своей кожей, и холода не чувствовал.
«Всё-таки меня спасли, — пронеслось в голове. — Я жив. Сколько времени я находился под водой? И кто меня вытащил? Дядя Витя? Почему он бросил меня здесь? Что с ним стало? И почему я ничего не чувствую?»
Я попытался повернуть голову, чтобы узреть источник звуков, но не смог: тело по-прежнему не слушалось. А странные существа приближалась, и паника нарастала, а вместе с ней — непонимание, почему судьба сыграла со мной столь злую шутку. Подумать только: чудом выжить в ледяной воде и тут же оказаться растерзанным дикими зверями — как же это нелепо. Лишь жуткая боль в груди заглушала тяжёлые мысли. Она была столь сильна, что временами думалось: и правда, лучше поскорее сдохнуть, чем терпеть её. Но смерть не шла. Звери медлили, хотя я знал, что эти жуткие создания совсем рядом.