– А дети? – спросила я. – Мой ребенок с кем останется в случае развода.
Глаза Назара вспыхнули.
– Дети останутся с вами. – практически шепотом ответил Назар. – И на них в банке будет открыт счет. Еще все движимое и недвижимое имущество, которое будет приобретено на ваше имя, останется вашим. Вы можете только детям его переписать. Что еще вас интересует?
– Если я правильно поняла, то мне нельзя выезжать из страны.
– Да. Еще вы должны оборвать все связи, кроме родителей.
– А когда же я могу хотя бы в гости приехать?
– Никогда, пока ваш муж жив или вы не выйдете за другого.
– А если я изменю своему мужу? – спросила я и в комнате повисла тишина.
– Дура ты. – тихо сказал Назар и покачал головой. – Подписывай этот чертов контракт или я сам возьму твою руку и….
– Это будет незаконно. – повысила голос я, не обращая внимания на присутствующих. – Ты помаешь, что это конец. Ты меня больше не увидишь.
– Это и к лучшему. – холодно сказал Назар и я побледнела. – Пожалуйста. – одними губами сказал он. – Сделай так, как тебе велят, и хватит капризничать, как маленькая девочка.
Я махнула головой и посмотрела с улыбкой на Стива, который слушал переводчика и хмурился. Он сказал, что не хочет насильно заставлять меня выходить за него замуж, но я заверила его на хорошем английском, что все в порядке, просто у меня предсвадебная лихорадка. Стив улыбнулся и взял мою руку в свою….
Боже, как же было тяжело скрыть боль. Как было тяжело смотреть на уходящего Назара, понимая, что вижу его, может быть последний раз и, не имея возможности обнять.
Я снова закрылась у себя в комнате и не выходила от туда несколько дней. Потом пришла мама и сказала, что планы изменились, и я улетаю завтра вечером.
А потом я позвонила Назару…. Я не знала, ответит он или нет, и не знала, что сказать, но когда он ответил…. Я сказала, что хочу попрощаться, потому что сегодня улетаю. Назар молчал, и я тогда сказала, что никогда его не забуду и, что со мной останется частичка его. Сказала, что придет время, и мы встретимся еще. Я сказала так, потому что хотела этого.
Назар не произнес ни слова, и я отключилась, сказав, что приехала машина. Перед отъездом я напилась успокоительного и спустилась вниз, ни разу не посмотрев на родителей, которые шли следом. Они стали для меня чужими с той самой минуты как я поставила свою подпись на контракте.
В машине Стив не говорил ни слова. Наверное, он понимал, что меньше всего мне сейчас хотелось говорить. Мы ехали не спеша, как будто катались по городу. Когда выехали на трассу, шофер прибавил скорость. Я смотрела в окно, запоминая, родные места, чувствуя воздух. Я не знала, когда у меня будет возможность еще раз приехать сюда. Может быть никогда.
Потом я почувствовала что-то новое в атмосфере. Это было как наваждение. Я резко повернулась и посмотрела в заднее окно. По трассе мчал байк, догоняя нас. Я невольно улыбнулась. В моей душе зародилась надежда, что Назар скажет то, что я хочу услышать.
Но что-то пошло не так. Я видела, как он обогнал нас. Как фарами приказал остановиться…. А потом, он сдал резко в сторону. Что-то случилось с управлением…. У меня началась настоящая истерика, я думала, что сойду с ума, когда Назар перелетел через байк, и кувырком покатился по траве, а байк врезался в столб.
Я молила Стива остановить машину, просила помочь ему, но тот отрицательно качал головой и говорил, что у нас самолет. Я вызвала скорую помощь, но знала, что могло быть уже поздно.
Садясь в самолет, я знала, что буду вечно помнить о нем и буду всегда его любить. А мои дети узнают о моей любви. Потому что такое редко повторяется. Мне кажется что только «обраним» дают шанс любить такой любовью. Только некоторым дано дышать любимым, чувствовать каждое его состояние души, читать его мысли. И вот меня Бог наградил этой любовью, но потом безжалостно забрал. Может я оступилась где-то? Может оказавший у развилки я выбрала не ту дорогу? В моей голове столько «может», что просто не знаешь, как реагировать на все случившееся.