— И кто такая, эта твоя — Магда Донкилль?
— Ты что! Это же — восходящая звезда! — Толик кусал губы, пряча улыбку.
— Три года потопчет на принудработах, станет — закатившейся звездой. Подумать только — вы с ней уже вторую неделю, вошкаетесь!
— Да. У нее адвокат — зверь! — Спица и я стояли полубоком к креслу Магды и дожидались одноразовых стаканчиков с кофе.
— … Нет! Права не имеете! Сам все скажу! Все расскажу! — Дикий вопль, донесшийся до нашего слуха, добавил нашей игре правдоподобия.
Орал адвокат Шлеппан.
— Думаю, ее адвокату светит лет пятьдесят… Судя по крикам… — Предположил я и сделал первый глоток. — Да и госпожу Донкилль, ждет от трех и до пяти.
— Она на своих соцсетях, нас с землей смешает… — Горестно вздохнул Толик и я успел заметить торжествующую улыбку, промелькнувшую на губах у Магды.
— ЕЕ аккаунты заблокированы. — Позволил я себе легкую улыбку. — Сейчас идет проверка, если подтвердится…
Магда схватилась за свой телефон и принялась в нем отчаянно рыться, теряя весь свой и так дешевый, блеск.
— Если подтвердится… То, к нападению при исполнении, нарушению гражданской ответственности…
— Ты что несешь! — Толик покрутил пальцем у виска. — Совсем?
— Нарушению гражданского законодательства, — поправился я, — добавим пособничество с террористическими организациями, припомним все приводы, скандалы… Да если ее адвокат, даже и отвертится — а он отвертится! — то… Уже, лет на семь, восемь наберем…
Смотреть на Магду, в зеркале, было забавно.
И без того не выспавшаяся мордочка, стала похожа на крысиную.
У многих женщин именно так: вот она — красавица. Но, стоит только внимательно на нее посмотреть, из-под всего макияжа, лоска и блеска, скалится на весь мир загнанная крыска.
Ну, как же! Последние сорок лет, им все только и твердят, какие женщины униженные и оскорбленные, как мужчины их угнетали все эти века. Как женщина сама должна строить свою жизнь. Как должна сама принимать решения.
Но стоит только такой… попасть в «залет», как мгновенно, становится во всем виноват — мужчина.
Нет уж, девочки-дурочки… Приняли решение — жрите сами! И ответственность, на мужчину, не перекладывайте — ешьте свою свободу и запивайте ее своими слезами, ибо единственное, в чем свободен человек — это в праве распоряжаться Собственной жизнью. Да и то — далеко не всегда.
— Сайд? — Спица подмигнул мне и ткнул в зеркало. — Процесс пошел!
Магда в отражении, вертела, трясла и крутила свой дорогущий, в стразах и висюльках, телефон.
Порывалась встать, но, окруженная вниманием господ офицеров, брала себя в руки на несколько секунд. И снова, все начиналось по новой.
— Я — пошел! — Улыбка Толика Спицы сверкала ярче электрической лампочки.
— Ни пуха! — От всей души пожелал я сделал еще глоток, уже остывшего кофе.
Вот уже и Магду увели в кабинет, а я все никак не мог допить холодный кофе.
Что-то разбередила, эта «крыска», в душе.
Именно таких, как она, любят искренне и бескорыстно, бросая им под ноги молодость, чувства, а иногда и здоровье. Именно после таких — в душе остается пустота и страх.
Именно такие — больше всех кричат о любви, даже представления не имея, что же это такое.
Гитарный перебор из незабвенных «джипси кингов», напомнил мне, что телефон, в присутственных местах, следует переводить на вибру.
— Сайд. — Амина, на том конце провода, подавила зевок. — Возвращайся. «ГХК» просят о встрече. Людвиг, ты и я.
Короткие гудки отбоя в трубке — «Краткость есть сестра таланта»!
«Проход» открыл, едва лифт сомкнул свои створки — стало интересно проверить одну «теорийку».
Проверил, на свою голову!
Из «прохода» вывалился мешком картошки, едва не потеряв сознание и решив для себя, что играть с движущимися «проходами» мне еще рановато.
Моя бумажка, на входной двери так и висела.
А вот бумажка на дверях Амины, претерпела значительные изменения.
Во-первых, теперь на ней значилось: «Осторожно! Амина!»
А во-вторых, взлетающий сапер превратился в человечка, получившего пинок под пятую точку!
Изменения сделал кто-то ручкой, с зеленой пастой, выполнив рисунок столь изящно, что захотелось его сохранить, для потомков.
Буквы тоже слегка подтерли, но вид — вид стал просто идеальным.
Жаль, когда Амина выйдет из кабинета, первым, кто пострадает…
Буду Я!
Едва я протянул руку к дверной ручке, как та растворилась сама, выпуская Шефа и Босса.
Людвиг и Амина.