Над этой «бумажкой» я просидел всю ночь, гоняя поисковики и безжалостно тратя машинное время на расчеты и «пристрелки». Пришлось разбудить Клавдия — нашего программера, выслушать от него массу интересного, заставить написать программу расчета и потом выслушивать в свой адрес еще массу нового, когда программу пришлось переписывать, вторично.
Все «несрастушечки», «нескладушечки» и «странности» стали по своим местам, стоило только в качестве объекта приложения сил поставить нашу «Фемиду».
Единственным, кто в систему не лез, даже в «пристежку», был Сапфирр-Безобраз.
Но и для него, у меня начала вырисовываться схемка… Узнать бы еще, откуда он?
На Безобраза я решил пока не отвлекаться, хотя интуиция просто вопила, что мы еще встретимся. Очень скоро, встретимся.
— Кофе налить? — Амина вырвала меня из «странствий» и правильно сделала — от работы до работы — очень важен перерыв. Иначе начнешь подгонять ответы, используя уже пройденные пути.
О Безобразе я буду думать завтра.
На «разговор», Амина отгородилась от меня обычной «стенкой», даже прозрачной, так что я легко мог прочитать по губам все ее реплики и догадаться об ответных — по выражению лица.
Выражение лица было не очень.
Кислое, выражение лица было у моего непосредственного начальника.
И это она еще последнюю страницу не успела прочитать!
Прочитает — будет совсем худо, но без этого «худо» обойтись нельзя.
— Пей! — На столе передо мной появилась кружка кофе и тарелочка с бутербродиками-канапе. — И ешь. Молча!
Амина принялась дочитывать мою писанину, постукивая по столу обычной шариковой ручкой, с зеленой пастой.
Я, как завороженный следил за движениями ручки вверх и вниз и гадал, обманывают меня глаза или снова обстоятельства играют?
— Да, навертел ты, тут… — Амина откинулась на спинку своего кресла и скопировала мой жест — принявшись грызть ручку. — Складно все выходит.
Я кинулся пояснять свои выводы, но царственная Амина, небрежным жестом остановила меня, заодно добавив на пустую тарелку еще бутербродов.
— Все мне рот затыкают… — Пробормотал я себе под нос. — Кто поцелуями, кто кляпом, а кто, теперь, бутербродами…
— Скотина, ты, Сайд. — Беззлобно ругнулась Амина. — Несправедливая скотина. Тебя кормят, выслушивают, кофе наливают. В кабинет к своему боссу ты входишь едва ли не с пинка…
— Неправда. — Рассмеялся я. — Никогда такого не было!
— Ну, хорошо, не в кабинет. — Амина мне подмигнула и я стал что-то подозревать, но еще не…
Чувствуя, что краснею, занялся едой и кофе.
— Дошло? — Босс, довольная своей выходкой, довольно похоже издала дьявольские три «ха».
— И, к кому же я ввалился? — Любопытство перевесило стыд. — Комната, вроде моя, была…
— Комната — твоя. Бывшая, твоя. А вот жилец… — Амина достала смартфон, пробежалась кровавым ноготком по экранчику, улыбнулась и повернула экран ко мне.
— Ой, ё-ё-ё-ё-ё… — Я схватился за голову и подавился, одновременно.
С экрана на меня смотрел кошмар любого отдела, страшный сон любого агента и «ужас летящий на крыльях ночи» — глава отдела внутренних расследований и должностных преступлений, Вангелия Ваен, по прозвищу «Ванга-Ванга», по характеру — носорог, по красоте — «мисс Мира», а по зубастости — десяток акул, относящихся к давно вымершим кархарадонам.
— Надо будет ей тортик поставить, за хлопоты… Да за доброту, неимоверную. — Я держался за мочку уха, снова уходя на анализ событий.
— Перебьётся, лахудра крашеная! — Амина и «Ванга-Ванга», по слухам, старые соперницы.
Друг друга на дух не переносят, старательно отбивая мужиков, при всем при том, что вкусы у обеих совершенно разные.
Впрочем, отбивают они не только мужиков — сотрудников тоже.
Если, к счастью для себя, в число первых я не попал, то вот ряд вторых, едва не пополнил.
Спасло меня тогда то, что я слишком терпеливый.
Терпеливо выслушал все предложения госпожи Ваен и… Остался работать на Амину, то есть — отдел «Н», разумеется. О истории этой я никому не рассказывал, но вот, вспомнилась…
Шеф появился сразу за закончившимся кофе.
Уселся напротив Амины, привычно ругнулся на то, что текст снова «от руки» и углубился в чтение.
Этот злосчастный тетрадный листок в клетку, он мусолил пятнадцать минут!
Я уже испугался, что почерк у меня, и без того не очень, испортился, как он положил его на край стола и громко цыкнул зубом.
— Когда ждешь Сапфирра?
— Не больше пяти дней. — На «автопилоте» ответил я и сам заинтересовался, откуда «вывалился» ответ.