— В пределах нормы. — Людвиг не торопливо достал из кармана пачку сигарет и протянул мне.
Дождался отрицательного мотания и улыбнулся.
— Что? — Не выдержала Амина.
— Да, застращал, тут… Один аналитик… — Шеф убрал пачку в карман. — «Возможное применение воздействия «кноккера»»! Может быть, и хотел, да не успел. Реакции у тебя и без того — мотаются по всей шкале, а как с куревом завязал, так и за шкалу, выпрыгивают.
— Тем более — достаточное основание для отстранения. — Пожал я плечами, понимая, что сейчас играю за адвоката дьявола.
— Отстранения? — Людвиг рассмеялся. — Для наблюдения — может быть. А вот об «отстранении», можешь забыть. Через два часа у нас повторная встреча, с господами из корпораций. Теперь уже не на «нейтральном» поле, а в нашей конторе.
Тонкая боль, словно некто медленно принялся вбивать мне в висок маленьким молоточком, тоненькую иглу.
«Здравствуй, Предвестник!» — «Обрадовал» я себя самого. — «Так проходит мирская слава!»
Пока начальство обговаривало варианты, отпросился у них и спустился еще на один ярус вниз — в лаборатории, где царствовал князь Максим. Царствовал мудро и людей своих держал в самых жестких ежовых рукавицах, холя и лелея специалистов, издеваясь и высмеивая — приспособленцев.
— Сайд! — Максим Туарек, мулат из мулатов, метр восемьдесят пять сантиметров ростом и сто семьдесят в плечах, посмотрел мне в глаза и понятливо закивал головой. — Опять?
Скривившись от очередного, особо сильного удара молотком по игле, плюхнулся к нему в кресло и тихонько застонал.
— Совсем плохо? — Макс засуетился вокруг меня, одновременно вызывая свою протеже, закатывая мне рукав рубашки и откидывая спинку кресла, на три четверти. — До какой степени?
— До «царственного». — Признался я, расслабляясь. — За десять минут.
— Спал сколько? — Макс уселся напротив меня, проверяя давление. — Жанна! Живее!
— Пять часов. — Быстро подсчитал я и чертыхнулся. — И час — в ванне.
— Значит — шесть. Жанна! Два кубика «обычного» и шесть — его, «специального»… — Начал перечислять, не называя, Макс.
— Макс… У меня через полтора часа — встреча. — Быстро предупредил я, что бы мне не вкололи чего-нибудь не «того».
— Ага. И два куба — «антигистаминного». — Таурек, помялся и задал вопрос. — «Эксперимент» продолжаем?
«Экспериментом» мы с ним окрестили контроль за этой моей способностью.
Впрочем, какой там к чертям собачьим, контроль!
Тут бы от боли не околеть и не начать кусаться…
Макс все надеялся найти у меня в мозгу «центр тревоги», накопив уже более сотен снимков, МРТ, снятий «свечений Кирлиана», ЭКГ и прочего, прочего, прочего.
На его беду, этот самый центр оказался у меня блуждающий и не поддающийся расшифровке.
На всех снимках — идеально здоровый мозг, без патологий.
— Продолжаем. — Согласился я и князь Максим радостно потер руки.
— Пришло новое оборудование, так что мы у тебя, в два счета все найдем! Жанна, ты где… — Макс начал свирепеть. — Уволю. Достала. Корова.
Уволить Жанну Макс обещается вот уже восемь лет. Она, за это время, успела дважды сходить замуж и родить двоих чудесных, крепеньких мальчиков.
— Максим Андреевич, не ругайтесь! Сами отправили меня в лабораторию… Сайд, привет! А я-то понять не могу, чего у нас тут все завертелось! Сейчас мы тебе укольчик вколем, два того, шесть этого и пару от аллергии. — Высокая, полная, Жанна, стремительно двигалась по кабинету, собирая лекарства в кювету на подносике. — И на новый аппарат, скатаемся. Он у нас — суперский, беленький и хромированный!
Макс спрятал лицо в ладонях.
Никогда он ее не уволит.
Даже когда женится, жена будет прыгать от радости на седьмом небе от того, что на работе, у ее мужа романа быть не может.
Раздевшись по пояс и вытащив из карманов все металлическое, устроился на движущейся кушетке, на которую ткнула пальчиком Жанна.
— Сперва — анализы! — Рявкнул Макс. — И пробы и снимки! Сайд, ты же потерпишь?
Можно подумать, у меня был выбор…
Кровь из вены, Жанна уже набрала и теперь старательно наклеивала мне на грудь электроды.
И как всегда, беззлобно ругалась себе под нос, грозя меня, мохнатого валенка этакого, побрить во всех местах, куда дотянется.
К молотку и игле добавился шуруп и шуруповерт.
Изящно толкнув бедром кушетку, Жанна сдвинула ее в сторону открывшейся при этом, двери и подмигнула мне.
— Выйдешь, получишь укольчик и будешь ты здоров!
Кушетка въехала в белоснежную комнату, у стены которой замерла адская машина с хромированным ободом, в который мне предстоит сунуть свою многострадальную голову, и тремя сияющими словно звезды, светодиодами — фиолетовым, зеленым и красным.