— 45 градусов — очень удивительный угол… — Хмыкнул я, вспоминая многие забавные ситуации, связанные с этими самыми углами в 45 градусов.
В открывшуюся дверь вкатилась тележка, нагруженная едой и трех литровым кофейником.
— Ешьте, пока. — Обрадовал нас мужской голос по громкой связи. — Результаты будут через два часа, так что, придется Вам, господа начальники, слегка поскучать.
От тарелок, накрытых серебряными крышками, уже вовсю плыл по комнате запах узбекского плова, пряный, насыщенный и… Несравненный! Спелые фрукты и зеленый чай, в отдельном чайничке — для ценителя и любителя.
Пока Шеф заливался кофе, мы с Аминой, не сговариваясь, налегли на плов и зеленый чай.
— Эх… Я бы мантиков, сейчас, навернул… — Глядя на пустую тарелку и хрустя яблоком, я печально облизнулся.
— Ну, ты и проглот! — Восхитилась Амина. — Впрочем, как мужчина ест, так и любовью занимается…
— Ой. Он — краснеет! Амина! Наш бравый аналитик — краснеет! — Шеф оторвался от нарезания дыни на мелкие кусочки и уставился на меня.
— МАнтов не будет. — Голос сверху, не знакомый и веселый, поставил крест на моей мечте. — Если дотянете до вечера, то будут не только манты, но и, что покрепче!
— Не очень-то и хотелось… — Буркнул я себе под нос и показал язык потолку.
Пока я разыгрывал из себя черти что, в голове крутилась отвратительная мысль: «А если я ошибся? Если, притянул за уши?»
Потягивая зеленый чай, встал и отошел к окну, выходящему в чей-то сад.
Цветущий, сад. Полный цветущих фруктовых деревьев, подернутых облаками насекомых и нежными красками лепестков.
«Э-э-эх-х-х! Сейчас бы окно открыть, да этот запах — полной грудью! До звона в ушах, до хруста ребер, до…»
— Сайд. Не трепи себе нервы. — Амина тихо подошла сзади. — Лучше сделать и пожалеть — один раз, чем не сделать и жалеть — всю жизнь.
— Черт с ним, если я ошибся — отсижу, уйду в монастырь, уволюсь… — Я обернулся и посмотрел Амине в глаза. — А если не ошибся, да еще и опоздал?
— Ну и взгляды на жизнь у тебя, Сайд. — Амина отшатнулась, словно впервые меня увидела. — Да и просто — взгляд…
— Дорогое начальство! — Вклинился в наш разговор «Юморист». — Только что, была совершена попытка нападения на Европейское отделение «Фемиды». Жертв нет. Ведется допрос. На данный момент — из трех десятков нападавших, двадцать один человек находятся под действием новейшего наркотика. Приятного вам, отдыха!
— Уволю, «хохмача»! — Беззлобно пообещала Амина. — Или отдам медикам, на опыты.
— Ага. — Шеф прикрыв глаза цедил кофе и полировал его сигаретой. — А вдруг ему понравится?!
— Людвиг… Это — Восток. На Востоке никто не любит попадать к врачам… — Амина разогнала рукой облако табачного дыма и отсела подальше, держа в руках свою чашку. — Восток, Людвиг, это не просто — «дело тонкое». Восток это умение быть ко всему готовым. Восток — это то, что остается в твоей крови, даже если прожил на западе сто лет. Здесь все готовы ко всему: крестьянин готов к холодам, что поморозят деревья или самодуру-начальнику. К взбесившейся реке и палящему зною. Женщина всегда готова к тому, что в любую минуту может оказаться на улице, в чем была. Это — в крови. Даже я, кровью лишь на половину, с востока, выходя из дома, трижды проверю все ли у меня с собой! Восток это и блеск и нищета. Восток — это танец живота и…
Амина стушевалась, и я ее понимал — говорить о Востоке можно сколько угодно. Только понять его, дано далеко не каждому. Оттого и остаемся мы «дикарями» в глазах запада и смеемся над ними, потому что никогда не сможет запад понять восток. А восток… Дело тонкое!
— Господа начальники, спешу Вас обрадовать! — Серьезный мужской голос, сделал паузу и кашлянул. — У двоих обнаружены в крови антитела. Название болезни Вам ничего не скажет, но хорошего мало. Точнее — просто нет.
— Кто? — В три глотки мы перебили мужчину, дружным рыком.
— Олег Смоан и Ульрих Фрош.
— Антитела? Это ничего не значит! — В один голос с шефом, заявил я, видя расслабившуюся Амину.
— Может быть, оба были, например, в Конго или на Кубе… — Пояснил шеф и снова принялся методично нарезать дыню. — Перед поездкой туда делают целую кучу прививок… Особенно — рафинированным европейцам…
Судя по тому, с какой мукой в голосе это было сказано, наш Шеф с одной из этих стран знаком очень близко. И ничего хорошего, от этого знакомства, не получил.
Странно.
Мне Куба понравилась.
Очень.
— Мирош! — Обратилась к «потолку» Амина. — Если что… Говори сразу, как есть! Иначе — уволю!