Щелкнул обоймой. Шесть шипастых шариков с резким запахом миндаля и еще какой-то химии, очень знакомой, но в горячке не вспомню, как ты меня не пинай.
— Мы-ы-ы! Му-у-у! «Хрясь и Бумм»!
«Блин! Точно! Что-то я забыл!» — Я стоял посреди лазарета и чесал затылок, вспоминая, что именно я мог забыть. — «А-а-а-а! «Тревога», черт ее дери!»
Аккуратно разбив «тревожное окошко», нажал кнопку и облегченно вздохнул.
«Танакан» становится все необходимей и необходимей…
И не надо говорить мне, что это просто последствие головной боли. Склероз, это замечательная болезнь, только надоедливая. Все постоянно напоминают тебе, что ты что-то забыл сделать. Даже если ты это делать был вообще не обязан!
— Мгум. — Ванга, примчавшаяся на «тревогу» буквально через полминуты, облегченно расстегнула верхнюю пуговицу форменной рубашки. — А этих, чего не развязываешь?
Макс и Жанна смотрели на меня, и в их взглядах читался смертный приговор, помноженный на отлучение от медицинского обслуживания во всех больницах нашей необъятной, плюс анафема во всех церквях, церквушках и соборах в радиусе поражения авиации дальнего действия…
Помотав головой, развернулся в сторону дверей, и, уже наплевав на все предписания, открыл проход.
Добрался до спальни, снял штаны и подрубленным деревом рухнул на супружеское ложе.
Мелькнула мысль о прикладывании холода, но сон приложил быстрее.
Проснулся я от кошмарного, совершенно не мелодичного звонка, установленного на Шефа.
Не открывая глаз, провел рукой по стеклу смарта, отвечая на звонок.
— Добрый день, Шеф. Проблемы?
— Ч-ч-ч-ерт, прости Сайд. Номером ошибся. — Шеф извинился и отключился, а я, от злости, впервые швырнул мобилу в стену!
Я так сладко спал! Мне снилось что-то хорошее, вечное, доброе…
А теперь и сна ни в одном глазу, холодный пот по всему телу и сердце бешено трепыхается на уровне горла, норовя выпрыгнуть и посмотреть воочию на того идиота, что оставил мобилу включенной!
Глядя на свое отражение в зеркале, пока брился, пришел к очень не утешительному выводу — надо в отпуск. Не на больничную коечку, в коих я проводил свои последние «выходные и проходные», не поездку, на скорую руку, а в нормальный, «полноформатный» отпуск.
Чтобы смена обстановки зависела от меня, а не от рабочего графика.
Вот уже и мешки под глазами…
Съев кофе — больше ничего не лезло, как ты не давись! — вышел из квартиры и оседлал «корветика». Меня ждала покупка нового телефона, как минимум.
А если благоверная заметит, то вечером, за «полет» ее подарка будет отдельный «разбор полетов».
Стоило поставить в новый телефон сим-карту, тут же раздался звонок.
— Сайд?
— Да, Макс. Слушаю. — Узнав в трубке голос Туарека, я расслабился.
— Ты это… Зла не держи… — Максу было сложно извиняться. — Сам понимаешь… Ну, погорячился я, с кем не бывает…
— Ага. — Я нажал на сброс и поставил его номер в «черный список», до лучших времен.
Мне начали надоедать люди.
Весь мой опыт, вся моя склонность к аналитике, подтверждала два общеизвестных факта:
а. Требуют терпения те личности, которые о терпении даже представления не имеют.
И,
б. Когда ты слышишь «с кем не бывает», можешь быть совершенно уверен — с говорившим такое происходит очень часто!
Запруженные по обеденному времени улицы, забитые людьми, машинами и вездесущими голубями, энтузиазма или хорошего настроения не добавляли.
Особенно голуби!
Взяв кофе на вынос, в кафешке напротив супер-пупер-маркета, где купил мобилу, устроился на водительском месте и принялся изучать снующую толпу.
Жаркий летний денек раздел девушек и напялил на мужчин самые бесформенные из тряпочных, шорты.
Зрелище не для слабонервных…
По велодорожкам рассекали скейтеры, самокатчики и прочие роллеры, едва не цепляя своими выступающими костями за проезжающие мимо авто.
Огромная надпись: «Демон! Ждем на пляже! Империя!», сделанная, по всей видимости, ярко-алой губной помадой, украшала глухую стену дома, прямо напротив пешеходного перехода.
Город жил, широко дыша грудью, торопясь и запинаясь.
Чувствуя, как губы разъезжаются в не прошеной улыбке, допил кофе и проезжая мимо урны, закинул в нее картонный стаканчик.
Вывернув из рычащего потока, сорвавшихся с цепи автомобилей, покатился по очередной пустынной улочке, обсаженной по обочинам гигантами тополей. Пирамидальных исполинов, спорящих своей высотой с местными небоскребами.
Поворот, еще один и еще и я оказался совершенно за границей города, когда впереди меня, лишь серое полотно пыльного асфальта уходило к горизонту, перечеркивая далекие возвышенности и бескрайние поля.