Шум, свет, тепло сидящего рядом дорогого и любимого человека, вот и все, что бывает нам нужно.
Залив костер водой, я провел своих гостей обратно, в нашу квартиру.
«Волшебные палочки» жгли Якобу руки и, едва вернувшись, он подхватил Алицию под руку и распрощался с нами, торопясь в свою «Псиса».
— Не вижу радости в глазах. — Марша заварила свежий чай и теперь мы «чаевничали». — Что-то не по-твоему?
— Я все думаю о названии мира. — Я задумчиво мешал чай. — Пора бы и имя ему дать. Как ты думаешь, «Кор'Ан'Тир» будет не слишком круто?
— «Тир'На'Ногт». — Муркок всегда был любимым автором Марши. — Не слишком ли длинно и заумно? И, как, по-твоему, будут зваться жители? Корантирцы? Нет уж, любимый. Слишком явный ответ — плохой ответ.
— «Орсай»?
— Мне нравится. — Марша спрятала улыбку. — Может, еще подумаешь? Ведь в спину никто не дышит?
— Что Якоб рассказал? — Я перепрыгнул на другую тему, вспомнив, как мило они общались по дороге за «добычей и обратно».
— Рассказал, как удивителен Ваш мир. — Марша отставила чашку и помрачнела. — Восхищался и не мог объяснить. Не хватало слов.
— Хочешь, так же? — Я приподнял ее голову за подбородок и посмотрел в глаза.
— Хочу. — Вызов в глазах Марши полыхнул ярче разряда молнии.
Я встал и вышел в зал. Отломил, с едва слышным хрустальным звоном, маленький отросток и вернулся на кухню, сжимая его в кулаке.
— С одним условием. — Я разжал кулак и показал темно синий кристалл. — Ты будешь крестной моего мира!
— Ни-за-что! — Марша отстранилась. — Твой мир, сам и «прыгай»…
Зря Якоб пихал свой кристалл в район головы.
Подмигнув, взял Маршу за левую руку, развернул запястьем вверх и прижал к нему кристалл.
В мгновение ока, твердый и ледяной отросток стал нагреваться, затем плавится, растекаясь по руке. Под кожей зазмеились тонкие синие нити, оплетая сперва руку, а затем охватывая все тело.
Через минуту, синие нити вспыхнули оранжевым, просвечивая под легким халатиком, и пропали с глаз долой.
Вспомнив свой эксперимент, и чем он едва не закончился, в этот раз энергию вливал буквально по капле, но все равно, эффект был тот же самый. Между нами вновь закрутился бешеный смерч.
На «тормоз» я давить не стал, только тихонько замер, ожидая, когда он выдохнется.
— Ой, как жарко… — Марша попыталась вырвать руку. — Пусти…
Едва контакт оборвался, тонкая сетка кристалла приняла остаток смерча в свои объятия и равномерно его распределила, чуть искрясь и играя всеми цветами радуги.
У меня на глазах, легкие морщинки вокруг любимых глаз подтянулись, исчезла седая прядка волос, с которой Марша безуспешно боролась с помощью краски.
Это только то, что я увидел в первые секунды.
— Как ощущения? — Подмигнул я, видя в глазах жены яркие искры и блеск. — Прониклась?
Марша упрямо прищурилась, подняла правую руку ладонью вверх и подула на нее.
Струйка огня, сорвавшаяся с ее губ, коснулась ладони и превратилась в пламенный шар.
— Да ну нафиг… Файербол! — У меня отвисла челюсть. — Бис!
Марша любовалась шариком огня, горящим на ее ладони, выбрасывающим в разные стороны крохотные язычки, как солнце выбрасывает протуберанцы.
— А, если я его — кину? — Марша задумчиво уставилась на меня, ожидая ответа.
— В окно. — Решил я, опасаясь последствий. — И вверх. На всякий случай.
Послушная Марша подошла к окну и подкинула файербол вверх.
По косой траектории шарик устремился в сторону ущербной луны, все увеличиваясь в размерах.
— Краси…
— Ш-ш-ш-шарарах-х-х-х! — Сказало ее творение, заливая улицы ярким светом.
— Так, моя дорогая… — Я поковырялся пальцем в ухе. — Отныне… Такие фортели — на полигоне. И без свидетелей.
От взрыва в ушах еще звенело.
— Ты что-то сказал? — Марша сидела на полу, хлопая ресницами и открывая и закрывая рот. — Ничего не слышу…
— Утром — услышишь. — Я подхватил свою половинку на руки и поволок в спальню. — Пироманьячка…
На работу я Маршу не добудился — едва я вечером опустил ее в кроватку, она закрыла глаза и блаженно засопела, повернувшись на бок. Как повернулась, так и продолжала сладко посапывать всю ночь.
Судя по изменениям, кристалл вовсю трудился над ней, перекраивая и сшивая по новой всю структуру ее организма, нещадно придавив сознание, чтобы не мешалось и не вмешивалось.
Пришлось сперва провесить проход в тир и предупредить работников, что начальства сегодня не будет. И, если оно вдруг появится — пусть срочно звонят мне, иначе за их жизни я не дам и ломаного гроша.