Работники сперва хихикали и переглядывались, пришлось от души надавить — все-таки тир — это ее детище, а в ее теперешнем состоянии, превратить это детище в руины дело пары секунд и одного файербола.
Записку я ей тоже оставил, разумеется, даже три — в спальне, на кухне и на зеркале в ванной, но… «Береженого бог бережет!» и «Повторение мать…»
То, что я увидел воочию — крепкий четвертый уровень. Причем уровень «стихийника», а за такими гоняются все, кому не лень.
Еще когда вкладывал кристалл, готовился к чему-то, но не к такому — точно!
— Сайд! Что у вас там взорвалось? — Агни, встретившая меня в финишном коридоре, приперла к стенке. — Рассказывай!
— Не в курсе, как-то. — Попытался я отмазаться.
— Сайд! — Амина, вышедшая из своего прохода, присоединилась к Агни. — Рассказывай. Только сперва поклянись, что ты здесь ни при чем!
— Нечего рассказывать. И вообще — я с женой был! — В присутствии Амины врать не рекомендовалось — ее дар не обманешь, а наживать проблемы, сейчас, мне совершенно не хотелось.
— Не врет. — Покачала головой Амина. — Ладно. Живи, пока…
Отпущенный на волю, побрел на свое рабочее место, привычно пнув автомат с шоколадками.
В отличии от автомата с сигаретами, этот на пинки не реагировал, старательно сберегая свое добро от дармоедов, но попытаться то стоило!
— Сайд! Ты с «Робином» разобрался? — Айрик навис надо мной, как дамоклов меч. — Что скажешь?
— То же, что и все аналитики до меня: «ни-хре-на». Нет здесь зацепок. Эта фигура, в белом, может быть и китайцем… Последователем джит-кун-до, например.
— Китайцем?! — Айрик замер, переваривая мои слова. — А ведь это может многое объяснить! Вот! Видишь, а говорил: «ни-хре-на»! Я всегда говорил, что это дело раскрутишь только ты!
Я подавился кофе, от такого оптимизма.
— Пойду, «пробью» у китайских товарищей, кто в это время въезжал на территорию… — Айрик, довольно насвистывая, помахал мне ручкой и оставил в покое.
Работать резко расхотелось.
— Агни! Если что — я в архиве! — Предупредив коллег, вышел из кабинета и отправился на -24 этаж, в гости к Генри.
Генри встретил меня полусонной улыбкой и коробкой «Танакана», упакованной в праздничную обертку и обмотанной красной ленточкой, с пышным бантиком.
— Держи. — Улыбнулся этот юморист. — А то я опять забуду тебе отдать…
В архиве у нашего гота все свое — отдельная линия электропитания, с запасом; своя, личная вентиляция и даже выход в интернет у него свой собственный — выделенный и, с нашим, даже не пересекающийся!
И кофеварка у него тоже своя.
Только пьет он исключительно чай, зажав драгоценный аппарат, которому в нашем отделе мы бы нашли лучшее применение, чем украшение пустой полки архива.
Еще и издевается!
Любые издевки Генри можно прости только за две вещи: за его чай и за его профессионализм.
За первое — быстрее всего.
А еще, с Генри можно было бесконечно молчать.
Наш архивариус, с его даром, находил нужные темы для разговора сам и его монолог, подкрепленный распечатками и электронными файлами, был самым эффективным методом поиска по нашему архиву.
— Пробил я твоего «Сапфирра Безобразовича», — Генри поставил на стол передо мной пустую чашку и двух литровый керамический чайник, исходящий ароматным паром. — Жди, пока настоится. Ошибочка у нас получилась. Есть подозрение, что давненько Безобраз безобразничает. По моим расчетам, не меньше 15 лет. Первые встречи сваливают то на мифического «Кардаша», то на безумного «Чистильщика».
Я качнул головой. Эти дела я не вел, но знаком с ними был — на «чистильщике» проходил переподготовку, а «Кардаш» так и сгинул, оставив после себя только свое имя и полсотни гробов.
У «Фемиды» тоже бывают провальные дела, деваться некуда.
— Если взять за аксимому, аским… — Генри тяжело вздохнул. — Ненавижу это слово… Вобщем, если считать, что во всех этих делах замешан твой Безобраз, то вырисовывается такая картина. В январе 2007-го — первое появление — два убийства. Перерыв, в полгода и еще пять. До 2010 — всего шесть появлений. С десятого и по сей день — частота появлений только нарастала, нарабатывая…
Генри потянулся за чашкой.
— Сейчас — резкая пауза. С чем она может быть связана? — Вклинился я, перебивая заготовленную речь.
— Если за ближайшие две недели появления не произойдет, можно будет сказать с уверенностью, что Безобраза мы пережили и больше он нам не встретится, оставив после себя очередной глухой висяк. — Генри с блаженной улыбкой сделал глоток чая. — Если же он всплывет…