А рядом, уже крутятся наши местные «красавчики», с широкими улыбками на озабоченных лицах.
— И такое сокровище досталось нашему простачку! — Заливисто вешал лапшу Берт Саммерсен, отмахиваясь от предостерегающего жеста Толика. — Поверить не могу! Нет в жизни справедливости! Такому… Лысому, страшному, худющему типусу и такое чудо!
— Еще слово и ты убедишься, что справедливости нет не только в жизни, но и в смерти. — Шепнул я Берту на ушко, ткнув в спину указательным пальцем. — Стрелять?
— Понял. Пошел. — Берт растаял белым паром и возник за моей спиной, не скрывая своей улыбки. — А где пистолет?! А-а-а-а! Меня обманули! Так не честно…
Сколько уже раз битый, но не сломленный и не покоренный Берт, подмигнул Марше и скрылся за дверью, выталкиваемый Толиком.
— Привет. Что-то случилось? — Поцеловав Маршу почувствовал странный запах дыма вперемешку с запахом ее любимых духов. — Что-то сгорело?
Марша кивнула и блеснула глазами в сторону, давая понять, что разговор должен состояться явно не здесь.
— Понял. Я быстро.
На мое счастье и удачу, Амина была в превосходном состоянии души, и едва я заикнулся о подготовке к заданию шефа, отпустила меня на три дня, взяв честное пионерское, что за день до выхода я с ней переговорю.
Уже сидя на пассажирском сидении «Тьмы» и рассматривая длинную пробку, из стоящих перед нами машин, почувствовал отдаленную угрозу, что притаилась в кондиционированной тени одного из автомобилей. Отдаленную и совсем не страшную.
— Держи. — Марша кинула мне на колени плотный конверт. — Очень любопытное зрелище.
Из открытого конверта выпало несколько фотографий, из-за которых начинаются бракоразводные процессы.
На фото можно было узнать целующуюся с каким-то хмырем, Маршу.
Целующуюся на фоне «Тьмы».
— И что? — Я убрал фото в конверт. — Похвастаться решила? Не смешно, ни разу.
Марша попыталась скрыть улыбку, но получилось у нее не очень.
— Это прислали моему отцу. — Марша дождалась освободившегося проезда в переулок и повела машину по дворам, медленно и печально. — Предупредили, что если он не заплатит — отправят тебе.
— Марша. Даже я, тупой, как сибирский валенок, смогу узнать себя самого на фото. Другой костюм, цвет волос, но рост и… Способ прижатия тебя к машине и руки — несомненно — мои. Так и передай своему папе.
— Сам ему скажи. Он мне Фрэнка, до сих пор припоминает! — Марша коротко рассмеялась. — Ты же ему позвонишь? Иначе он устроит там охоту, а это, в его возрасте, совсем не есть good!
— Марша… В его возрасте… Ты еще сможешь оказаться старшей сестрой!
— Тогда… Вот тебе подарочек от тестя… — На колени легла распечатка, сделанная явно из какой-то странной газеты. Шрифты, качество фотографий и прочие прелести так и отсылали к временам Октябрьской революции, когда «Искру» печатали в нелегальных типографиях. — Ничего глаз не режет?
Я пожал плечами, а потом…
На фотографии, явно просматривался кусок моего «корветика».
Заинтересовавшись, стал вчитываться в газетную статью.
— Глазастый у тебя папа… — Я свернул распечатку и сунул ее в карман. — И дочурка, вся в него…
— Объясни мне, что ты делал на берегу реки Конго?! — Марша нажала на тормоз и буквально «воткнула» «Тьму» на свободное парковочное место. — Я жду.
— Ну… Меня туда занесло. А потом — вынесло.
— Ты уже прочитал, какой ущерб был нанесен твоим визитом?
Я кивнул, сумма и вправду, впечатляла. На мое счастье, местные власти приняли вспышку открываемого прохода за взрыв. Так что у меня, теперь, есть очередной день рождения. Очень яркий и фееричный, ДР.
Очень дорогой, для нищей африканской страны, умудрившейся в одну ночь потерять два самолета, набитых новейшим вооружением и новенький, с иголочки, боевой вертолет. Плюс экипажи всех трех машин…
— Когда папа прислал…
— Марша. Хватит мне зубы заговаривать. — Рассердился я. — Что натворила? Квартиру спалила? Или в тире, начудесатила?
— В тир меня не пустили. — Марша обижено почесала нос. — Сказали, ты запретил. Ну, я и… Вернулась домой и…
— Марша…
— Сегодня будем ночевать в гостинице. — Марша посмотрела на меня искоса. — Думаю, за сутки все проветрится.
— Судя по запаху, это была наша кровать?
Марша лишь кивнула в ответ.
— Хотела поплакать, а они как вспыхнут! Еле ноги успела унести! — Полуодетая Марша, сидя на кровати в номере, в моей рубашке, делилась впечатлениями. — Подушка прогорела мигом, и, пока я бегала за водой, занялся матрац.