Выждав ровно минуту, киборг вновь потребовал пароль и, не дождавшись от меня ответа, занес для удара обе руки, со сжатым в них оружием.
«Выдохнув» «конструкт» по борьбе со снегом, снес киборга в сторону и завалился на бок: мир вокруг меня замедлился, киборг — замер с нелепо поднятыми руками.
«Ну, это то я откуда прихватил?!» — Не понял я, отстраненно наблюдая за собой со стороны, за миром, который сжался до размеров спичечного коробка, окруженного красной пеленой. — «Еще один проклятый божий дар! Как же меня все это… И куда я его дену? Кому всуну?!»
«Секунду назад все было просто и понятно: цель рядом.
Сейчас, в который раз, меня окружает полный мрак, как привет из темных времен, когда он был единственным моим приятелем, защитником, собеседником и собутыльником.
И только в дольнем закутке сознания, содрогаясь от ледяного озноба, затаилось одно-единственное чувство, иррациональное, глупое, но — последнее — Вера.
И жуткий холод во всем теле.
Надежды больше нет!
А любовь?
Любовь осталась с тем единственным человеком, которого я любил, желал и верил.
Пусть ей будет тепло.
А мне сейчас остался только Холод.
Огненная искра скользит по венам, отнимая то последнее, что остается от меня, как от мира. Страшного моего, внутреннего мира. Моих тайн и…
Не отдам.
Просто, если я отдам «это», то, что останется мне? Что останется от меня? Что останется со мной?
Ненависть? Это слишком скучно, я так уже жил.
Зависть? Но у меня нет этого чувства.
Ревность? Никогда и никого не держал.
Или…? Боль?
Чем жить, когда все твое окружение враз становиться… Пустотой!
Пустая жизнь. Даже подумать страшно, сколько людей и «живых», и «мертвых», живет пусто, серо и… Громко, стараясь заглушить пустоту в своей голове.
Жить так? Стать одним из них? Клочком серой, алертной массы — не спешащей, не ждущей, не верящей.
Проще — не жить!
Хотя, если привыкнуть, то жить, то, как раз можно. Особенно если не задумываться, как ты живешь.
Нет уж. Не отдам!
Ни грана, ни секунды, ни миллиметра своей проклятой и благословенной жизни!
Она ровно такая, какой мне ее дано прожить и только мне судить, принимать, изменять и нести в себе.
Все остальное — шаг вниз по лестнице судьбы.
А мне надо вверх!
И гори оно, синим пламенем.
Буду жить дальше. Назло всем и вся, жить, не ожидая прощения и без оглядки.
Чтобы ангелы, если они есть, эти твари в перьях; чтобы демоны, эти твари в шерсти, знали — я пройду и небеса и глубины.
А там, за еще одним поворотом, снова будет свет. Или тьма.
Но это уже решать мне!
И, долой Холод!»
— … Ох, ну и на фига такое счастье! — Мой мир принял знакомые очертания.
Металлический пол морозил босые ноги. Ныли разбитые руки. Стекло шлема, принявшее первый удар металлического кулака, впилось в кожу лица причудливым узором.
То, что с большой натяжкой можно было назвать остатками киборга, перекрученные, покрытые слоем окалины и — клянусь! — следами зубов, вварены в метало-бетонную стену саркофага. На грудной пластине светится красно-зеленый отпечаток ладони.
— Нормалфно я так, пофоефал… — Я замер, выплевывая четыре зуба, выбитых по правой стороне челюсти.
Сдирая с себя клочки костюма, тихонько поскуливал: в некоторых местах, костюм отдирался от тела вместе с кожей.
Пока крутился, умудрился наступить клинок, выломанный из руки киборга.
Поскользнулся, рухнул голым задом на холодный пол и громко, отчетливо помянул всех богов, Шефа и небесную канцелярию.
Надеюсь, им икнулось.
Острая боль пронзила висок: там, далеко вверху, Нэт и Аша держали на последнем дыхании пульт управления, на котором светился всего один зеленый огонек.
«Мы лепили… Мандарин». — Я улегся на пол, сделал один глубокий, до боли в груди, вдох. — «Много нас, а он — один!»
«Эта долька для ежат!» — Мое сознание освободилось от слабого человеческого тела и помчалось, проламывая перекрытия, вверх, к ним.
«Эта долька для бобрят!» — Коснувшись сознания девушек, щедро поделился с ними своими запасами кислорода, чистого и сладкого.
«Эта долька для ушат!» — В голове вертелось, что я думаю как то не так, но, вместо гнилых разборок, полной мерой влил девушкам спокойствия и силы, снимая усталость.
«Ну а волк и сам ужат!» — Легкий удар по нападающим, не ожидавшим такого подкрепления, и на пульте горят все три зеленых огонька — полный контроль.
И вновь в голове некая неправильность.
Сознание вернулось и заметалось по огромной пустой комнате. По преддверию ада.