— Не-а… — Покачал я головой, уже не радуясь собственному превосходству или тем дарам, что переполняли меня. — Не сейчас.
— Ты не сможешь меня убить. — Мысль Безобраза, в отличии от его тела, время преодолеть смогла. — Ты не выберешься отсюда. Ты даже не знаешь, где ты находишься!
Нимб над головой почти поблек, образы менялись, но уже не с той завораживающей быстротой, что в самом начале.
— Нет… Сегодня явно не твой день. — Я осторожно улыбнулся, ощупывая языком острые бугорки отрастающих зубов. — Мне все равно, где я нахожусь. И я спокойно уйду, а если захочу — вернусь обратно.
— Ты не знаешь тропинки над пропастью! — Мысленный голос Безобраза казался странно знакомым, словно мы встречались, только уже очень давно.
А может быть и встречались?
— Тропинки? Той, что ведет к пещере? Блин, пойми ты, болезный, не нужны мне твои тропы, пещеры и тяжкие переходы. В отличие от тебя — я здоров.
— Надо было убить тебя сразу, как только я понял, кто ты! — Выплюнул мне в лицо свои мысли, человек, который все больше и больше, казался мне знакомым.
— Привет из Голливуда! — Широко ухмыльнулся я. — Сколько пафоса и полное отсутствие стиля. Лишь искалеченное сознание рядового, да и не только рядового, человека.
— Ты меня не убьешь! — Безобраз разобрался с «паутиной» и расплылся в улыбке.
— Да. Я тебя не убью. — Со вздохом признал правоту своего противника, я. — Защит накрутил ты, совсем не зря… Только… Так беспокоясь за свою драгоценную жизнь, ты забыл о том, что в голове тоже много чего надо… Так что, в одном ты совершенно прав — следовало убить меня сразу, а не дарить целый мир и полгода времени, на раскачку… И, болтать со мной — тоже не следовало.
Я чувствовал, как нити «безвременья» начинают звучать как струны гитары, напоминая, что играть со временем совсем не просто. В висок принялись медленно впиваться тонкие иглы.
— Мы еще встретимся! — Пообещал мне Безобраз, расплываясь в улыбке.
— А вот это — вряд-ли. — Я сжал виски пальцами. — Физический вред я тебе причинить не смогу. Но… Ты сам себя прикончишь.
— Не дождешься!
— И снова — ты прав! — Боль в висках уже становилась непереносимой, но только так, через нее, я мог сделать то, что задумал. — Не вижу удовольствия наблюдать за суицидником. Я лишаю тебя дара, Миро!
— Это, какого дара ты меня лишаешь? — Миро, человек в моем городе известный своей уникальностью, рассмеялся, не обратив внимания на то, что его узнали. — Дара разума?
— Нет. — Не скрою правды, такие моменты я обожал. — Дара Безумия.
Разбившийся нимб осветил вспышкой место нашего боя, выжигая все, до чего дотянулся.
Мир вокруг нас не выдержал, дрогнул и стал опадать стеклянным витражом, в который попал футбольный мяч удачливого мальчишки, промахнувшегося по воротам.
«Вот тебе и вывезли население…» — Скривился я, вспоминая прочитанное и молясь, чтобы все, наконец-то, закончилось.
Ледяной металл под лопатками, запах горелой проводки, озон и истошно воющая сирена.
«Пора отсюда сваливать!» — Я перевернулся на живот, подтянул под себя руки-ноги и на четвереньках, как братья наши меньшие, поволокся в сторону двери шлюза. — «Там тепло. Там одежда. Сохнет…»
Тело, содрогаемое рвотой, ознобом, отчаянно просило дать ему передышки, просило сесть вот прямо тут, у стеночки, и спокойно подышать, закрыть глаза и может быть — вздремнуть. Минуток шестьсот. Или, хотя бы — сто…
Со стоном, уцепился руками за штурвал, подтянулся и уперевшись лбом в холодную дверь, принялся крутить железную ручку.
Стоило двери открыться, снова рухнул на холодный пол и уже колобком, вкатился в шлюз, растянувшись на решетчатом полу.
Потоки воды, для разнообразия, на этот раз — теплые, значительно подняли мне настроение.
Кожа горела, кровь утекала в канализацию, а я валялся и кайфовал.
Теперь было можно отправлять в этот город обычных людей, чтобы они разобрались во всех грехах.
Теперь уже не будет Безобраза — Миро, последнего представителя «Черного воинства», его идейного вдохновителя и самого мощного «мертвого», проигравшего свой «последний и решительный», обычному…
Мысли пришлось прятать, привычно и буднично, как и всегда, все эти годы и возможно, все оставшиеся.
— Нэт! Аша! Вытягивайте меня, студни мои дражайшие! — Взмолился я, надеясь, что меня услышат.
Ведь всегда в нашей жизни есть место чуду, правда?
Я встретил Маршу, а значит — чудо есть и в моей жизни!
Вторая дверь, автоклав, отработавший свою программу и чистенькое, даже теплое, белье.