«И этот Бог не вечен…» — Признался я самому себе. — «Старость поджидает нас за углом… Только где он, этот угол?!»
— Я не вечен. — Босс словно подслушал мои мысли. — Так что… Раз из тебя не получилось агента… Будешь ты заниматься самой ненавистной тобою, работой.
— Снова в отдел «Н»? — Напрягся я.
Снова сидеть за экраном, собирать, классифицировать и комбинировать факты — лучше пристрелите!
— Будешь преподом. В Академии. — Босс подписал мне смертный приговор.
Видел я этих студентиков… Они не тупые, нет. Они — самодостаточные… Даже более того — самоуспокоенные.
— В Университете у нас свой человек есть, теперь вот очередь дошла и до Академии… Будешь учить детишек…
— Может, лучше пристрелите? Чтобы я того, сразу в ад и не мучился?! — Предложил я.
— Отдохнуть захотелось? — Босс сделал долгий глоток и чашки и блаженно прикрыл глаза. — Ты ж там был…
— Хорошо. — В голове промелькнула спасительная мысль, о факте, выручавшем меня не раз. — Только… Высшего образования у меня нет.
— Пойдешь лаборантом. Уборщиком. Вешалкой для зонтиков — но пойдешь. И работать — будешь. — Босс не злился и не повышал голоса. — Не нравится мне твоя морда. Все равно — отмажешься. Знаю я тебя. Свободен.
Как оказался за дверью — понятия не имею.
Видимо, шеф, все-таки, рассердился и выставил меня вон, да так, чтобы я не успел смыться.
Вот теперь, предчувствие «большой свалки» набирало обороты.
Проскользнув между этажами я оказался на перроне «для внутреннего» пользования. Маленький, юркий электровоз лихо подкатил, распахнул дверцы, приглашая войти в салон и почему-то, довольно замурлыкал.
— Похоже, я знаю, чья это шуточка… — Пробормотал себе под нос парнишка со сплюснутым носом, разбитой бровью и в форме полевого агента, с нашивкой подразделения «Тень».
— И что, «хороший» знакомый? — Заинтересовался я.
По моему представлению, «подселить сущность» способен далеко не каждый, из нас…
— Скажем так — встречались… — Парень поморщился, потер левое запястье и коснулся разбитой брови.
«База «Ридж», Пиренеи, два месяца назад». — Перед моими глазами закувыркалась земля, сгусток боли сжал руку и царапнул по лицу.
Да, вот и еще один дар. Опять. Чувствовать, что произошло с человеком недавно. Всю боль и мерзость событий.
Холодок пробежал по коже и я сделал шаг в салон.
И, кому он такой нужен?!
Устроившись на сиденье, подальше от всех, накинул «пустоту» и замер, растекаясь в водовороте происходящего, грядущего и возможного.
Из раздумий меня вывела кампания студентов, в своих форменных академических курточках и в дымину — пьяных. Они громко спорили размахивая руками и как-то странно косились в мою сторону. «Тормоз» еще держался, но все хуже и хуже. Скоро он отказал.
Тонкий мыслещуп вторгся в мое сознание, что-то старательно разыскивая.
«Получишь…» — Пообещал я, обрывая контакт. — «Раз!»
Щуп дернулся, получил подпитку и полез на второй уровень воздействия.
«Два!» — Честно предупредил я, обрывая «усики» и этому.
Студенты полезли на третий уровень — пьяная голова, она такая… Никакая!
— Три. Я предупреждал. — Произнес я вслух.
— Да пошел… — Закончить фразу «студень» не успел. Его желудок вывернуло наружу, заливая стоящих рядом приятелей.
Остальные в компании протрезвели сами.
— «Молодняк»… — Вырвалось у меня.
Меня учили действовать тоньше.
Намного, тоньше.
Только что, «молодой чюловик», использовал свой дар во вред другому.
Ладно бы я — угрожал ему лично или его компании. Нет — захотелось «полюбопытствовать». «Просто так».
«Интересно, кто у них препод, что забыл растолковать такие простые вещи?» — Задумался я, снова закрываясь.
Оставшуюся дорогу студенты вели себя пристойно — держались плотным кружком, в эфир не лезли, не светились и не дергались.
Я даже обрадовался — может, не такая уж и конченная у нас молодежь?
До Академии мы добирались больше часа.
За это время студенты, сидящие за моей спиной, ничем не выдавали своих мыслей. Они сосредоточенно изучали газеты, воткнутые за сетки сидений, выбегали курить на площадку и переглядывались.
Пришла и моя очередь проявить любопытство.
На спуске с перрона меня ожидал десяток «встречающих», горящих желанием проучить непонятного человека в костюме-тройке и легкой куртке.
«Мог бы и попрощаться!» — Мысль принадлежала женщине, с которой я провел ночь.
В ответ, отослал ей картинку виноватой улыбки. И — всё. Два человека встретились и разошлись.