— Ты серьезно? — Женщина и иностранец — дуэтом выдали свои восклицания.
— Ага. А даже если и нет — терять такого человека — слишком дорого для «Фемиды». — Собеседник подмигнул им и, помахав рукой, исчез с экрана, оставляя черный квадрат.
— Может Рябоконь и ошибается. — Пробормотал себе под нос иностранец. — Но я в этом сильно сомневаюсь. Инга, дитя моё, сделайте по нему повторный расчет и введите два дополнительных фактора — окружение и… Семью. С этим человеком все не просто и кто знает, что он может и что он сможет — позже. В начале пути человечество делилось на рабов и господ. Потом на нищих и имущих. А теперь, похоже, пришло время деления на «знающих» и «владеющих». И, совершенно не понятно, что лучше…
Экран монитора погас, оставив в сумраке кабинета двух человек — мужчину и женщину, молчаливо замерших друг против друга.
— Это еще не все. — Альба осторожно посмотрела на меня. — Чуть позже, привезут еще и… Если ты не против, я бы хотела их отсмотреть, вместе с тобой. Архив огромен и сейчас, потерять хоть один байт информации — катастрофа.
Двухметровая панель телевизионного экрана, на котором только что разыгрывалось представление, мягко светилась, отбрасывая длинные тени, за наши спины.
Просмотровый зал, по причине каникул, дали нам на откуп — «Фемида» давным-давно закрыла один из своих филиалов и теперь, по окончании срока хранения, любезно предоставила устаревшую информацию, для обучения студентов. Вот и сидели мы с Альбой, то ковыряясь в документах, то просматривая видео.
Один раз попалась даже порнушка — за одним из кандидатов вели очень плотное наблюдение.
Если бы Стелла, словно не почувствовала что-то и не заявилась, открыв дверь без стука — мне было бы плохо. Очень — плохо!
А так — во всем виновата Стелла и точка!
Включив верхний свет, с улыбкой на губах начинаю собирать материалы и документы в большую коробку с маркировкой, начинающейся на 700.
Индекс города, который не перешибешь.
Еще когда мы только начали перебор документов, кольнула меня мыслишка, о сходстве. Кольнула.
А теперь вот — воткнулась и сидит занозой, заражая кровь и дергая нервы.
Ошибся, Рябоконь.
Не стал я «Координатором» и на «Хозяина» мне замахиваться рановато — опыт, такая штука, что приходит либо с возрастом, либо с путешествиями. Побуду-ка я тем, кто я есть!
И город этот — кстати — я ненавижу!
Все он отобрал у меня, сунув взамен только эту жизнь.
Он отобрал все тогда и пытается сделать это вновь.
— Сайд? Плохо себя чувствуешь? — Альба как всегда внимательна, доброжелательна, свежа и аппетитна, как яблоко-апорт. — Могу помочь?
Отработанной походкой, она делает шаг в мою сторону.
И упирается в коробку, которую я ей протягиваю.
Я не люблю блондинок.
От слова — «совсем» и до словосочетания — «нафиг-нафиг»!
— Альба, спасибо, пойду, отлежусь… — Скороговоркой пробормотал я и выскочил вон.
Знаю, что «бегать не набегаешься», но и вести беседы — нет моих сил.
За этот год, что меня отправили в Академию, Альба каждый месяц пробует меня затащить в кровать. Иногда — дважды в месяц, словно из спортивного азарта.
Правда, есть и плюсы — Лиззи добротно так подтянула мои познания, фактически вытолкнув на полный шестой уровень возможностей — низкий поклон ее предмету и ее фанатичному служению ему.
Сделав за один год то, что не смогли сделать за десять, она взяла меня в оборот еще крепче и теперь писала докторскую, пользуясь мной, как основным материалом.
Уже сколько чая и чего покрепче, выпито в ее трехкомнатной, точнее — трехсекционной — лаборатории. Был я и у неё дома — когда она умудрилась сломать ногу и разбить голову, вывалившись из окна, которое захотела помыть — собирал ей вещи и отвозил в ее лабораторию, потому что ложиться в больницу, эта красавица отказалась.
Альба, кстати, дико к ней ревновала, а Лиззи…
Лиззи словно дразнила, только не Альбу, а… Стеллу!
Вот, сам свет не разберет этих женщин.
Так, в мыслях и размышлениях, выбрался из корпуса и потопал к себе — благо жил я при Академии, в уютной квартирке, состоящей из четырех комнат — пустых! — комнат и здоровенной кухни, на которой сиротливо стояла плита и кухонный стол — на готовку времени просто не оставалось.
А, ну и самое главное украшение моей комнаты… Друза сапфиров!
Когда Лиззи дала мне такой качественный пинок, первое, что я сделал — вернулся в ТОТ мир и… Забрал этот кусок камня, в память о том, что все-таки остался в живых!