Весной они проснутся и снова — сперва зеленая дымка, потом — листва, потом — гроза…
Пятьсот учеников.
Пять сотен разных характеров и склонностей.
Они еще не знают точно, что именно их ждет за стенами академии, но уже догадываются — ничего хорошего.
— Я поздравляю вас, всех, с первым сентя… — Грохот и подпрыгнувший подиум летнего театра, прервали нашего президента.
— … бря! — Закончил фразу профессор Артанский и развернулся в сторону грохота. — Б…!
Студенты, как дети малые — покажи пальчик — смеяться будут, а тут — такой повод! Мат из уст целого Президента и Прохвессора!
Смешки, сперва робкие, а затем все нарастающие, как клубы табачного дыма, за змеились по рядам.
«Надеюсь это — не общага, гори она синим пропадом!» — Простонала в эфир Стелла.
Спохватилась и «закрылась».
«Может быть — пропаном?!» — Поправила декана ехидная химичка, добавив смайлик.
Наблюдая за пикировкой декана кафедры аналитики и декана кафедры химии, я добавил и своих пять копеек, о которых узнал совершенно случайно — на следующий год будут ремонтировать общагу химиков и их же корпуса — все два.
Той же конторой, что и ремонтировала!
Улыбка Стеллы, согрела мою душу, чуть больше, чем помрачневшее лицо «химички».
Интересно, после позавчерашней пьянки, Стелла стала если и не ближе, то понятнее — однозначно. Словно, потеряв контроль от выпитого, женщина открылась с новой и очень неожиданной, стороны.
«Интересно, а когда она ушла?» — Третий вопрос, терзающий меня после нашего «попоищества».
— Что, не отошел? — Стелла многозначительно «кивнула» в сторону Альбы.
Как ни крути — «мыслеречь», «лайн» и наши «комплектаты», они же «конструкты»» — самое шикарное, что могло произойти с миром.
Словами, такую гамму чувств и эмоций просто не передать!
Так что, в ответ, Стелла получила весьма многообещающий слоган.
Настолько «весьма», что Альба вздрогнула, ведь ее слоган касался в первую очередь.
— И вообще, с каких пор личная жизнь преподавателя является головной болью декана?! — Возмутился я, «вскрыв» второе дно ее «кивка».
— Так ты… — Изумление Стеллы было таким явным, что я, под шумок, «поймал» эхо и еще одной мысли, о некоем споре. Но тут Стелла пришла в себя и закрылась наглухо.
— Кстати, — решил я ковать железо, не отходя от кассы. — Согласно вашему спору…
— И о споре ты знаешь… — Стелла дернулась. — Кто проболтался, если не секрет? Или ты, по привычке, «жучков» везде накидал?
Мысли Стеллы панически метались. Она слегка изменилась в лице, но все равно выглядела очень даже хорошо. Вру, конечно — выглядела Стелла просто Фантастически!
Можно было чуть-чуть нажать и считать информацию. Скрипнув зубами, не стал этого делать.
Кое-что изменилось в моих отношениях к Стелле, с той пьянки. В лучшую, сторону.
— Я потом тебе расскажу. — Пообещала Стелла. — Потом. Все-все.
Пока мы общались и выясняли отношения, легкий осенний ветерок донес до нас запахи и клубы пыли.
Пара секунд мыслеречи.
А за клубами пыли — еще клубы пыли и снова дрогнул подиум, в этот раз, сбросив с себя всех на нем стоявших, сидевших и даже — лежавшего профессора, под ноги, точнее — рядом с валяющимися студентами.
Робкий голос Альбы, прокричавшей «землетрясение», перекрыл длинный вопль «врача и водки, тьфу, носилки, тьфу — аптечку, гады — хватит ржать — это не шутка — все серьезно!»
Студентки — медики развлекались, «ощупывая» упавших парней на предмет травм и повреждений, преподаватели пытались навести порядок в этом кавардаке, а я замер в ступоре.
«Привет, Мышонок! Я тебя нашел… А ты меня — найдешь?»
На месте учебного корпуса технарей — зияла масштабная воронка.
«Привет, вот и приплыли…» — Замер я, пытаясь отыскать Безобраза. — «Вот тебе, бабушка и Юрьев день…»
Кроме простенькой мыслеформы, отправленной мне — ни следа, ни шороха, ни вибрации.
Снова удар и многострадальная сцена, наконец-то, рассыпалась.
«Не нашел, Мышонок! Ая-яй! Плохо. Ищи лучше. Или я снова приду!» — Безобраз откровенно издевался надо мной — его десятый, против моего, «средненького», шестого. Это не Т-34 против «Абрамса»… Это с рогаткой против «Звезды смерти»!
На мгновение я превратился в самого настоящего «слухача», уловив нечто, что ввело меня в еще большее замешательство — происходящее не могло быть правдой.
По нервам ударил стон Стеллы, пробившейся через все барьеры.